|
вести необходимы видимые, внешние ориентиры. Отринув ветхозаветные заповеди, век просвещения создал подлинный культ разума, однако он считал необходимым сверять деяния человеческие с велениями природы. Естественное, или природное, состояние было тем образцом, с которым следовала сличать вновь создаваемые идеалы. Словно предвидя и ужасаясь ф облику надвигающейся машинной цивилизации. Просвещение как бы пыталось приостановить ее ход, предостерегая от чрезмерного увлечения науками, мануфактурами и прочими сугубо материальными заботами. Но было, наверное, поздно. Разум стремглав умчался вперед, оставив далеко позади и душу, и сердце. Однако и разум, разделенный с душой, становится холодным рассудком. А.Федоров продумывает нравственные предпосылки бессмертия. Главное для него пробудить любовь к отцам, сознание нравственного долга сынов перед ними, и этому он посвящает сотни страниц своего труда, в то время как изложение практических проектов воскрешения занимает всего несколько страниц. Именно нравственный, императивный смысл его требования всеобщего воскрешения вызвал особое сочувствие Толстого и Достоевского. Идея всеобщего имманентного воскрешения рождается, прежде всего, из непреодолимого сердечного требования, диктуется глубоким чувством долга. Еще штрих мировоззренческих социокультурных парадигм эпохи: для нее было характерным и возрождение естественного права, связанное с именем П.Новгородцева. Одновременно в произведениях русских философов присутствовала критика социальных негативов, сословных и классовых ограничений, особенно в структуре общего и специального образования, классовых предрассудков, буржуазности, мещанства и т.п. Антитезой этому моралистическому мировоззрению были революционное народничество и марксизм, который был пережит как мировоззрение, как философ66 |
39 и... сознание относится к нему как желчь к печени; соберите машину, и сознание возвратится к ней!". Будучи людьми в большинстве своем честными и порядочными, пророки естественнонаучной революции искренне полагали, что разум и совесть неотделимы друг от друга. Человек, суливший подняться до вершин, с которых открываются тайны мироздания, существо высшего порядка, а стало быть, и безупре^що нравственное. В их вере было одно уязвимое место: разум сам доЩет до высшего знания, подобно тому как дикие животные находят путь к воде, повинуясь внутреннему чутью. Но совести необходимы видимые, внешние ориентиры. Отринув ветхозаветные заповеди, век Просвещения создал подлинный культ разума, однако он считал необходимым сверять деяния человеческие с велениями природы. Естественное, или природное, состояние было тем образцом, с которым следовала сличать вновь создаваемые идеалы. Словно предвидя и ужасаясь облику надвигающейся машинной цивилизации. Просвещение как бы пыталось приостановить ее ход, предостерегая от чрезмерного увлечения науками, мануфактурами и прочими сугубо материальными заботами. Но было, наверное, поздно. Разум стремглав умчался вперед, оставив далеко позади и душу, и сердце. Однако и разум, разделенный с душой, становится холодным рассудком. А.Н.Федоров продумывает нравственные предпосылки бессмертия. Главное для него пробудить любовь к отцам, сознание нравствен-^ ного долга сынов перед ними, и этому он посвящает сотни страниц своего труда, в то время как изложение практических проектов воскрешения занимает всего несколько страниц. Именно нравственный, императивный смысл его требования всеобщего воскрешения вызвал особое сочувствие Толстого и Достоевского. Идея всеобщего иммаI. Федоров Н.Ф. Философия общего дела, с.366. 40 нентного воскрешения рождается прежде всего из непреодолимого сердечного требования, диктуется глубоким чувством долга. Еще штрих мировоззренческих парадигм эпохи: для нее было характерным и возрождение естественного права, связанное с именем П.И.Новгородцева. Одновременно в произведениях русских философов присутствовала критика социальных негативов, сословных и классовых ограничений, особенно в структуре общего и специального образования, классовых предрассудков, буржуазности, мещанства и т.п. Антитезой этому моралистическому мировоззрению были революционное народничество и марксизм, который был пережит как мировоззрение, как философская система, выражавшая возвращение к онтологии, к бытию. Так, например, с отменой крепостного права русское революционное народничество связывало возможность пробуждения общественного самосознания земледельцев и фабричных рабочих. "Человек, начинающий х?увствовать себя властелином природы, не может оставаться рабом другого человека". А в марксизме был поставлен вопрос о кардинальном переустройстве всей общественной жизни. Вообще характерным для конца Х1Х-начала ХХвв. является обостренная ориентированность всех течений русской философии на решение социальных проблем российской действительности. Предчувствие, а затем и переживание русскими философами крушения прежних идеалов при одновременном желании выразить смысл человеческого существования в его полноте, единстве материальной деятельности и идеальных устремлений. Отмечая эту черту русской философии, Н.А.Бердяев писал: ,"Русская мысль всегда будет занята преображением действительности. Познание будет связано с изменением. Русские в своем творчестве ищут совершенное жизни, а не только совершенных произведеI. Писарев Д.И. Избранные философские и общественно-политические статьи.-М., 1949.-С. 252. |