|
ко образование в своих руках, государство неблагосклонно смотрело на частную инициативу в деле образования: оно боролось против старой свободной дьячковской школы, боролось с частными пансионами и школами, стремилось подчинить своему надзору и контролю семейное воспитание. «Крайне нуждаясь в образованных деятелях, оно сначала покровительствовало образованию, стараясь вызвать к нему симпатию в обществе, создавало разнообразные школы, писало для них уставы, но, когда увидело, что образование как-то невольно тяготеет к свободе и сопрягается с бессословностью, то есть грозит всему существующему политическому и социальному укладу жизни, оно начало опасаться образования, начало его сдерживать, «стараясь отпускать его аптекарскими дозами» (193, с.70). П.Каптерев ищет подтверждение своим выводам в «Письмах о воспитании наследника русского престола» Ушинского. Который, рассуждая о причинах отсутствия в русском образованном обществе времени императора Николая I общественных убеждений, находит их две. Отсутствие прочных, постоянных и ясно высказанных политических убеждений в самом правительстве не только в различные царствования, но даже в одно и то же время; характер воспитания русского юношества, воспитания, ограничивавшегося заботой об увеличении знаний и совсем оставлявшего в стороне развитие убеждений. Вследствие этого не только философия была изгнана из университетов, но даже невинная логика из гимназий; ревностные исполнители воли правительства не только преследовали всякое философское направление в учебных заведениях и литературе, но прямо выражали свое официальное,, а вместе с тем и искреннее отвращение от всякого рода мышления. После февральской революции «сановники педагогики», не шутя, поговаривали о том, как бы оставить одни технические заведения в России. Готовить инженеров, моряков, офицеров и даже астро ф номов, потому что и астрономия может придать России ученый блеск за 83 |
157 образовании граждан, о воспитании человека в то время не заботились. Попытки к этому были, но слабые, пущены были в ход слова, но без соответствующих понятий и дел. Государству нужны были профессионалы, а не люди вообще. Держа крепко образование в своих руках, государство неблагосклонно смотрело на частную инициативу в деле образования: оно боролось против старой свободной дьячковской школы, боролось с частными пансионами и школами, стремилось подхшнить своему надзору и контро'лю семейное воспитание. Крайне нуждаясь в образованных деятелях, оно сначала покровительствовало образованию, стараясь вызвать к нему симпатию в обществе, создавало разнообразные школы, писало для них устабы, но, когда увидело, что образование как-то невольно тяготеет к свободе и сопрягается с бессословностью, то есть грозит всему существующему политическому и социальному укладу жизни, оно начало опасаться образования, начало его сдерживать, "стараясь отпускать его аптекарскими дозами".^ Каптерев ищет подтверждение своим выводам в "Письмах о воспитании наследника русского престола" Ушинского, который, рассуждая о причинах отсутствия в русском образованном обществе времени императора Николая I общественных убеждений, находит их две: I. отсутствие прочных, постоянных и ясно высказанных политических убеждений в самом правительстве не только в различные царствования, но даже в одно и то же время; 2. характер воспитания русского юношества, воспитания, ограничивавшегося заботой об увеличении знаний и совсем оставлявшего в стороне развитие убеждений. Вследствие этого не только философия была изгнана из университетов, но даже невинная логика из гимназий; ревностные исполнители воли I. Каптерев П.Ф. Общий ход развития русской педагогики и ее главные периоды.-С.70. 158 правительства не только преследовали всякое философское направление в учебных заведениях и литературе, но прямо выражали свое официальное, а вместе с тем и искреннее отвращение от всякого рода мышления. После февральской революции "сановники педагогики" не шутя поговаривали о том, как бы оставить одни технические заведния в России, готовить инженеров, моряков, офицеров и даже астрономов, потому что и астрономия может придать России ученый блеск за границей, и вовсе не приготовлять политиков, философствующих юристов, публицистов и тому подобных ненужных и беспокойных людей. Вовсе отказаться от образования нельзя, рассуящали они, и стыдно и опасно: можно, пожалуй, дойти до'такого состояния, когда сотня европейских пушек заставит трепетать стомиллионную империю; но нельзя ее дело устроить так, чтобы усвоив все плоды европейской жизни, остаться при азиатских понятиях. К счастью человеческой природы, замечает К.Д.Ушинский, это оказалось совершенно невозможно. • ' • Третий период период общественной педагогики представляется П.Ф.Каптереву наиболее трудным для характеристики, потому что он не имеет таких выпуклых свойств, как первые два. Самое признание этого периода общественным уже возбувдает сомнение: что за сила общество? Гораздо сильнее государство и Церковь. Все в России вершит государственная власть, поэтому нет различия по существу между вторым и третьим периодами. Но Каптерев пишет: "Мы полагаем тем не менее, что третий период истории русской педагогики следует признавать общественным, нисколько не закрывая при этом глаза на влиятельность и силу государства". Что сделало общество для русского просвещения в третий 1. Ушинский К.Д. Письма о воспитании. Письмо третье.-Спб., 1902. 2, Каптерев П.Ф. Общий ход развития русской педагогики и ее главные периоды.-С.71, |