|
нах социологии на ролевом уровне) требуется понять и обеспечить эффективные механизмы экономического и правового поведения социальных групп и личностей. Без этого призывы к любви и совести останутся утопическими. Но это не значит, что уровень духовности лишь религиозноидеалистический. Признание святости и самооценки сущего, его субстанциальности, не сводимости к системе отношений не является жестко связанным с признанием Бога-творца, а тем более с той или иной определенной религией. Функциональный уровень без субстанциального это технология без аксиологии, цивилизация без культуры (если различать последние явления в духе Н.Бердяева и О.Шпенглера). Формирование духовности не имеет механизма», не может осуществляться методами «инженерии человеческих душ», ибо духовность особая реальность, не поддающаяся расчету, не выражающаяся в показателях атмосферы, неуловимая и тем не менее все определяющая. Русская философско-педагогическая мысль учит почитать эту реальность (в творчестве Каптерева, Пирогова, Рачинского, Розанова) и оставляет нам в завет стремление к ее единству с той формальной реальностью, которая для позитивистов и прагматиков представляется единственной (существует то, что можно назвать, это идет еще от Парменида). «Есть ли такая мировая сила, спрашивает Вл.Соловьев, которая могла бы соединить в исторической жизни божественное начало с человеческим, благочестие с образованностью, религию с гуманизмом...?» (335). Мысль Вл.Соловьева развивает В.Розанов, утверждая идею о начале цельности в отношении к действительности, к истине, которая постигается не обособленным рассудком через философию, но благодаря нравственным проискам, поискам «неугасимых требований человеческой души, зная которые и отвечая на них... можно и следует» воздвигнуть фундамент новой воспитательно-образовательной системы. Добиться этой полноты ис98 |
177 частности и любви, допущение более высоких святынь, чем свобода самореализации и самоутнерадения, с рабством, а органическую целостность с тоталитарностью. Лишь единство свободы и сопричастности составляет настоящую духовность, и она а не сами по себе экономические и политические мероприятия глубинная основа такого развития, которое сможет гарантировать и выживание человечества, и разумные реформы в области воспитания и образования. Другой урок: надо четко понимать различие поведения на "божественно" и "тварном" уровнях бытия (на первом все самоценно, на втором — относительно, функционально). Пренебрежение вторым уровнем сделало рассмотренное направление отечественной мысли практически бессильным и привело некоторых ее представителей к непростительным иллюзиям. Поэтому на уровне функциональных отношений (в терминах социологии на ролевом уровне) требуется понять и обеспечить эффективные механизмы экономического и правового поведения социальных групп и личностей. Без этого призывы к любви и совести останутся утопическими. Но это не знахшт, что уровень духовности лишь религиозноидеалистический. Признание святости и самооценки сущего, его субстанциальности, несводимости к системе отношений не является жестко связанным с признанием Бога-творца, а тем более с той или иной определенной религией. Функциональный уровень без субстанциального это технология без аксиологии, цивилизация без культуры (если различать последние явления в духе Н.Бердяева и О.Шпенглера) . Формирование духовности не имеет Ъеханизма", не может осуществляться методами "инженерии человеческих душ", ибо духовность особая реальность, не поддающаяся рассчету, не выражающаяся в показателях атмосферы, неуловимая и тем не менее все определяющая. Русская философско-педагогическая мысль учит почитать 178 эту реальность (в творчестве Каптерева, Пирогова, Рахшнского, Розанова) и оставляет нам в завет стремление к ее единству с той формальной реальностью, которая для позитивистов и прагматиков представляется единственной (существует то, что можно назвать,это идет еще от Парменида), "Есть ли такая мировая сила, спрашивает Вл.Соловьев, которая могла бы соединить в исторической жизни божественное начало с человеческим, благочестие с образованностью, религию с гуманизмом..." Ш с л ь Вл.Соловьева развивает В.Розанов, утверждая идею о начале цельности в отношении к действительности, к истине, которая постигается не обособленным рассудком через философию, но благодаря нравственным проискам, поискам "неугасимых требований человеческой души, зная которые и отвечая на них", "можно и следует" воздвигнуть фундамент новой воспитательно-образовательной системы. Добиться этой полноты истины не удалось ни в теории, ни в практике, но путь был начат. И он может и должен быть продолжен. Подчеркнем, философско-педагогические воззрения рассматриваемых мыслителей и духовная ситуация конца Х1Х-начала ХХвв. это вопрос не исторического плана и ретроспективных интересов, это вопрос и не столько о том, оказали или не оказали влияние его идеалы на общеобразовательный процесс своего времени, это даже не вопрос о том, в каком отношении стоят его идеалы к аналогичным идеалам современной русской и западноевропейской мысли, в сфере его воздействия на школу, это несравненно нечто более глубокое и важное. Являются они таковыми потому, что в то время, как запросы к сфере общего образования, требования к задачам, которые 1. Соловьев B.C. Восточный вопрос //Три разговора.-Спб, 1890.С.260. 2. Розанов В.В. Легенда о великом инквизиторе /Несовместимые контрасты жития.-М., 1990.-С.137. |