|
языка права: язык закона (или государственный юридический язык), научный юридический язык, судебный язык, язык публициста-правоведа, язык адвоката и др. (120). ГС се эти виды языка права существенно отличаются друг от друга. Среди них особое место занимает язык законодателя, поскольку он является официальным государственным юридическим языком, посредством которого государственная воля возводится в обязательные для исполнения правовые правила поведения (97, с.83). Пам представляется, что факт выделения метаязыка правоведения как подвида юридического языка в исследовании по правоведению можно считать дополнительным аргументом при рассмотрении законодательного подстиля официально-делового стиля (макростиля), качественные особенности которого (способы отбора, употребления и организации языковых средств) получают свою реализацию в текстах нормативноправовых актов. Говоря о характеристике метаязыка правоведения мы замечаем, что имеющийся анализ этого подстиля совершенно недостаточен. Так, например, нс определены его свойства, связанные с основными функциями, выполняемыми в соответствующих коммуникативных ситуациях, целями и условиями его употребления. Кроме того, некоторые положения можно назвать недостаточно точными (в качестве примера упомянем экспрессивную нейтральность, которая не всегда характеризует законодательные тексты; на это указывает и Б.П. Спасов: «в некоторых случаях, в порядке исключения, в текст правовых нормативных актов могут вводиться эмоциональные элементы, выражения, носящие литературно-художественную окраску. Обычно они включаются в текст введения (преамбулы) законодательного акта или в ту часть текста, в которой определяется цель акта» (97, с.84); и этот факт не противоречит тому, что в целом для законодательного подстиля не свойственна передача |
ментов. "Так, стиль делопроизводства и канцелярской переписки между учреждениями четко отличается от стиля оформления нормативно-правовых актов, хотя оба они являются вариантами единого официально-документального стиля" [с. 14]. Таким образом, очевидно, что в рассматриваемой работе не проводится четкого разграничения понятий функционального стиля и подстиля, и язык законодательства оказывается то отдельным функциональным стилем литературного языка, то подстилем официально-документального стиля. В связи с рассматриваемой проблемой приведем рассуждение о сложном характере понятия "юридический язык". Юридический язык как комплексное понятие охватывает несколько видов языка права: язык закона (или государственный юридический язык), научный юридический язык, судебный язык, язык публициста-правоведа, язык адвоката и др. [Klenner, 1973]. Все эти виды языка права существенно отличаются друг от друга. Среди них особое место занимает язык законодателя, поскольку он является официальным государственным юридическим языком, посредством которого государственная воля возводится в обязательные для исполнения правовые правила поведения [Спасов, 1986, с. 83]. Нам представляется, что факт выделения языка законодательства как подвида юридического языка в исследовании по правоведению можно считать дополнительным аргументом при рассмотрении законодательного подстиля официально-делового стиля (макростиля), качественные особенности которого (способы отбора, употребления и организации языковых средств) получают свою реализацию в текстах нормативно-правовых актов. Вернувшись к характеристике языка законодательства, приведенной в рассмотренных выше работах, заметим, что этот анализ данного подстиля совершенно недостаточен. Так, например, не определены его свойства, связанные с основными функциями, выполняемыми в соответствующих коммуникативных ситуациях, целями и условиями его употребления. Кроме того, некоторые положения можно назвать недостаточно точными (в качестве примера упомянем экспрессивную нейтральность, которая не всегда характеризует законодательные тексты; на это указывает и Б.П.Спасов: "в некоторых случаях, в порядке исключения, в текст правовых нормативных актов могут вводиться эмоциональные элементы, выражения, носящие литературно-художественную окраску. Обычно они включаются в текст введения (преамбулы) законодательного акта или в ту часть текста, в которой определяется цель акта" [Спасов, 1986, с. 84]); и этот факт не противоречит тому, что в целом для законодательного подстиля не свойственна передача эмоционально-экспрессивной информации (в связи с этим оказывается важным замечание о том, что "основная макростилевая принадлежность речи может сохраняться при неполном наборе существенных макростилевых признаков и при наличии до известных пределов иностилевых признаков" [Васильева, 1986, с. 4))). Вследствие всего сказанного данный подстиль, с нашей точки зрения, нуждается в системном рассмотрении. Представляется, что при этом особое внимание следовало бы уделить двум моментам. Первый обусловливает специфику данного подстиля, связанную с особенностями и задачами общения в данной области человеческих отношений. Речь идет об основной коммуникативной задаче законодательного подстиля, связанной с тем, что подъязык законодательства "является единственным средством формулирования правовой нормы" [Спасов, 1986]. Пользуясь терминологией А.Н.Васильевой, заметим, что коммуникативная задача является важнейшим экстралингвистическим стилеобразующим фактором для данного подстиля, черты которого представлены в текстах нормативно-правовых актов. Вторым моментом (который, с нашей точки зрения, не нашел достаточно эксплицитного выражения при описании официально-делового стиля), является формальная закрепленность, нормативная утверждаемость языковой формы текстов документов, которая отражается на различных уровнях организации языка законодательства. Следует отметить, что системный подход к исследованию законодательного подстиля требует рассмотрения и уточнения таких понятий юридической науки, как "нормативный акт", "законодательство", "система законодательства", "система права", "нормативно-правовое предписание", "правовая норма". Необходимость обращения к понятиям и положениям теории права лишний раз подтверждает тот факт, что изучение языка законодательства "является одной из стыковых проблем, где непосредственно соприкасаются языкознание и правовые науки и где исследование требует одновременно и лингвистического, и юридического анализа" [Пиголкин, 1990, с. 4]. Кроме того, целесообразно, с нашей ЗАКЛЮЧЕНИЕ В настоящей работе отражены системные аспекты анализа лексических единиц языка законодательства. Системный подход к языку законодательства, рассмотрение строения и функционирования его лексической подсистемы очерчивает круг аспектов настоящего исследования. Рассматривая язык законодательства в функционально-стилистическом аспекте, непосредственно связанном с постановкой задачи системного, целостного теоретического подхода к его анализу, мы придерживаемся той точки зрения, в соответствии с которой в составе официально-делового стиля выделяется законодательный подстиль, качественные особенности которого (способы отбора, употребления и организации языковых средств) получают свою реализацию в текстах нормативно-правовых актов (законодательных текстах). В работе выявлены стилевые особенности организации и функционирования категориально-грамматической подсистемы лексической системы языка законодательства; показано, что категориальные характеристики лексики нормативных актов имеют явную специфику как на фоне всей текстовой выборки Частотного словаря русского языка, так и на фоне текстов различных функциональных стилей. В законодательных текстах выделяется существенное преобладание доли употребления существительных и прилагательных (а также определенное преобладание причастий) по сравнению с другими грамматическими категориями; с другой стороны крайне незначительная доля употребления глаголов, наречий и местоимений по сравнению с другими видами текстов и на фоне текстового массива всего Частотного словаря русского языка. При сравнении текстов законодательного подстиля с текстами других функциональных стилей показано, что сильнее всего законодательные тексты противопоставлены текстам драматургии, а наиболее близкими к ним являются научно-публицистические тексты. Еще один аспект системного исследования законодательных текстов, рассматриваемый в настоящей работе, связан с исследованием функционирования языка законодательства в процессе ком |