|
1.2. Системность структурного анализа метаязыка законодательства. Говоря о специфическом наборе языковых средств, встречающихся в текстах нормативных актов, всегда имеют в виду особую целевую направленность их использования, связанную с той специальной функцией, которую право выполняет в социальной жизни. В связи с этим метаязык законодательства оказался, на наш взгляд, в несколько противоречивом положении. С одной стороны, очевидно, что язык нормативных документов той или иной страны использует средства того естественного языка, который является государственным языком данной страны и, как любой естественный язык, развивается в соответствии со своими, неподвластными человеческому коллективу, внутренними законами. С другой стороны, особенность социальных функций права, направленность его воздействия на регламентирование поведения людей предопределяет расширение этого регламентирования и на сферу юридического метаязыка. Результатом этого являются требования, предъявляемые юристами к метаязыку законодательства в связи с использованием его в качестве средства отражения воли законодателя и в связи с необходимостью совершенствования языковой формы нормативных актов. В юридической литературе они часто трактуются как особенности данного метаязыка (76, с. 18-35). Основными требованиями к метаязыку законодательства являются: ясность и простота; максимальная точность его выражения. Давыденко В.К. (26) подчеркивает, что важнейшими требованиями, предъявляемыми к метаязыку законодательства, является его точность и понятность. При этом понятность предполагает доступность термина вообще, точность предполагает наличие полного соответствия между мыслью и ее текстуальным отражением. При этом, требования точности и |
28 1.2. Нормализационный аспект исследования языка законодательства Говоря о специфическом наборе языковых средств, встречающихся в текстах нормативных актов, всегда имеют в виду особую целевую направленность их использования, связанную с той специальной функцией, которую право выполняет в социальной жизни. В связи с этим, язык законодательства оказался, на наш взгляд, в несколько противоречивом положении. С одной стороны, очевидно, что язык нормативных документов той или иной страны использует средства того естественного языка, который является государственным языком данной страны и, как любой естественный язык, развивается в соответствии со своими, неподвластными человеческому коллективу, внутренними законами. С другой стороны, особенность социальных функций права, направленность его воздействия на регламентирование поведения людей предопределяет расширение этого регламентирования и на сферу юридического подъязыка. Результатом этого являются требования, предъявляемые юристами к языку законодательства в связи с использованием его в качестве средства отражения воли законодателя и с связи с необходимостью совершенствования языковой формы нормативных актов. В юридической литературе они часто трактуются как особенности данного подъязыка [Язык закона, 1990, с. 18-35]. Основными требованиями к языку законодательства являются: ясность и простота; максимальная точность его выражения. В работе [Давыденко, 1978] подчеркивается также, что важнейшими требованиями, предъявляемыми к языку законодательства, являются его точность и понятность. При этом понятность предполагает доступность термина вообще, точность предполагает наличие полного соответствия между мыслью и ее текстуальным отражением. При этом, требования точности и простоты могут противопоставляться. Стремление к понятности может уменьшить точ• ность юридического текста и, напротив, повышенное внимание к точности способно привести к усложнению его текста. Утверждается, что главным для нормативного текста является точность. Без нее закон теряет свою определенность и создаются условия |