простоты мшуг противопоставлячъся. Стремление к понятности может уменьшить точность юридического текста и, напротив, повышенное внимание к точности способно привести к усложнению его текста. Утверждается, что главным для нормативного текста является точность. Без нее закон теряет свою определенность и создаются условия для противоречивого его толкования (76, с.25). Часто высказывается еще одно требование к метаязыку законодательства, связанное с необходимостью его точности и экономичности; это требование формализации. Требование формализации означает, что для выражения одной и той же мысли должен использоваться один и тот же ряд слов или приемов, применяемых в определенной последовательности (86, с. 116). Считается, что «разумный формализмдостоинство юридического языка, одна из его характерных черт, способствующих укреплению законности» (76, с.33). С требованиями точности и формализации связано, в частности, и признание необходимости единства юридической терминологии, о чем пишут многие юристы, занимающиеся проблемами законодательной техники (102, с. 190; 12, с.21). А.А. Ушаков, например, отмечает, что повторение в законодательных текстах одних и тех же терминов вытекает из нормирующей и унифицирующей природы самого права, в силу чего является вполне оправданным (102, с. 168). Встречаются в юридической литературе и предложения по совершенствованию нормативных актов путем формализации не только его лексического уровня, но и других языковых уровней. Например, предлагается « повысить информационное значение языка правовых норм путем искусственного нормирования обыкновенного языка» (81, с.82). Вносится предложение о создании для выражения правовых норм формализованного языка на основе нормативной логики (деонтической) |
28 1.2. Нормализационный аспект исследования языка законодательства Говоря о специфическом наборе языковых средств, встречающихся в текстах нормативных актов, всегда имеют в виду особую целевую направленность их использования, связанную с той специальной функцией, которую право выполняет в социальной жизни. В связи с этим, язык законодательства оказался, на наш взгляд, в несколько противоречивом положении. С одной стороны, очевидно, что язык нормативных документов той или иной страны использует средства того естественного языка, который является государственным языком данной страны и, как любой естественный язык, развивается в соответствии со своими, неподвластными человеческому коллективу, внутренними законами. С другой стороны, особенность социальных функций права, направленность его воздействия на регламентирование поведения людей предопределяет расширение этого регламентирования и на сферу юридического подъязыка. Результатом этого являются требования, предъявляемые юристами к языку законодательства в связи с использованием его в качестве средства отражения воли законодателя и с связи с необходимостью совершенствования языковой формы нормативных актов. В юридической литературе они часто трактуются как особенности данного подъязыка [Язык закона, 1990, с. 18-35]. Основными требованиями к языку законодательства являются: ясность и простота; максимальная точность его выражения. В работе [Давыденко, 1978] подчеркивается также, что важнейшими требованиями, предъявляемыми к языку законодательства, являются его точность и понятность. При этом понятность предполагает доступность термина вообще, точность предполагает наличие полного соответствия между мыслью и ее текстуальным отражением. При этом, требования точности и простоты могут противопоставляться. Стремление к понятности может уменьшить точ• ность юридического текста и, напротив, повышенное внимание к точности способно привести к усложнению его текста. Утверждается, что главным для нормативного текста является точность. Без нее закон теряет свою определенность и создаются условия для противоречивого его толкования [Язык закона, 1990. с. 251. Часто высказывается еще одно требование к языку законодательства. связанное с необходимостью его точности и экономичности; это требование формализации. Требование формализации означает, что для выражения одной и той же мысли должен использоваться один и то же ряд слов или приемов, применяемых в определенной последовательности [Рэндалу, 1981, с. 116]. Считается, что "разумный формализм достоинство юридического языка, одна из его характерных черт, способствующих укреплению законности" [Язык закона, 1990, с. 331. С требованиями точности и формализации связано, в частности, и признание необходимости единства юридической терминологии, о чем пишут многие юристы, занимающиеся проблемами законодательной техники [Ушаков, 1967, с. 190; Боголюбов, 1973, с. 211. А.А.Ушаков, например, отмечает, что повторение в законодательных текстах одних и тех же терминов вытекает из нормирующей и унифицирующей природы самого права, в силу чего является вполне оправданным [Ушаков. 1967, с. 1681. Встречаются в юридической литературе и предложения по совершенствованию нормативных актов путем формализации не только его лексического уровня, но и других языковых уровней. Например, в работе [Пошкявичюс, 19761 предлагается "повысить информационное значение языка правовых норм путем искусственного нормирования обыкновенного языка" [с. 821. Вносится предложение о создании для выражения правовых норм формализованного языка на основе нормативной логики (деонтической) разновидности модальных логик с использованием опыта создания искусственных языков. Следует отметить, что при исследовании языка законодательства естественным образом, на наш взгляд, выделяются две задачи. Первая эксплицитное описание тех языковых реалий, которые присутствуют в текстах нормативных актов. Вторая формулирование некоторых требований нормализации языка законодательства, .направленных на точное и одинаковое для законодателя и исполнителя понимание текста нормативно-правового предписания . Анализ юридической литературы показал, что если вторая из указанных задач ставится и решается, то первая просто не ста |