|
142 цементирования связи между людьми приходит эстетическиидеологический способ их объединения в некую целостность, которая сама, в свою очередь, получает характер некой «тотальности», все равно откровенно фашистского (как в гитлеровском рейхе) или «фашизоидного» ЛЛО (как, например, В США) типа» . В России использование манипулятивных технологий в последнее время усилилось в связи с обострением социально-экономических проблем и сохраняющимися трудностями в области внутренней и внешней политики, а в некоторых регионах манипуляция превратилась в целенаправленную политику. Замаскированные формы осуществления власти оказываются наиболее «политически рентабельными». Тем самым сохраняется видимость активной деятельности отдельных демократических институтов, в частности, политической рекламы. Анализ вышеизложенного материала, на наш взгляд, выявляет такой факт, что политическая реклама, как форма политической коммуникации, на современном этапе непрерывно воздействует на электоральные группы, имеющие целью формирование и внедрение в политическое сознание определенного представления о политическом субъекте и создание желаемой психологической обстановки, предопределяющей направление поведения социальной группы (индивида). Кроме этого, по нашему мнению, важно выявить глубинные психологические механизмы воздействия политической рекламы на политическое сознание. Главная и конечная цель рекламного воздействия всем известна. Она сводится к вопросу: как вынудить массового потребителя совершить тот или иной выбор? Анализ показывает, что для этого надо заразить его желанием совершать такой выбор то есть либо сформировать новую потребность, либо актуализировать потребность старую, находившуюся по каким-то причинам в «дремлющем» (подавленном) состоянии. Потребность хорошо203 203США глазами американских социологов : Политика, идеология, массовое сознание. —М.: Наука, 1988. С. 99. |
VYv ного распространения «технической рациональности» является развитие на Западе в XX веке «индустрии культуры», которая выступает в качестве орудия «тотального» подавления индивида и почти ничем не ограниченной манипуляции его сознанием. Авторы книги считают, что культура (под которой в данном случае имеется в виду, прежде всего, «массовая культура» с телевидением, радио, журналами и т.п.) «заняла в буржуазном обществе место религии, утрачивающей свое значение нравственно «сдерживающего начала» по мере разрушения остатков докапиталистических форм социальной жизни. И соответственно на место нравственно-религиозного цементирования связи между людьми приходит эстетически-идеологический способ их объединения в некую целостность, которая сама, в свою очередь, получает характер некоей «тотальности», все равно откровенно фашистского (как в гитлеровском рейхе) или «фашизоидного» (как, например, в США) типа» [См.: США глазами американских социологов, 1988: 99]. Обострение социально-экономических проблем, сохраняющиеся трудности в области внутренней и внешней политики России способствовали тому, что использование манипулятивных технологий значительно усилилось, а в некоторых регионах манипуляция превратилась в целенаправленную политику. Замаскированные формы осуществления власти оказываются наиболее «политически рентабельными». Они дают возможность сохранить видимость активной деятельности отдельных демократических институтов, в частности политической рекламы. Обобщая анализируемый материал, мы предполагаем, что политическая реклама, как форма политической коммуникации, на современном этапе представляет собой непрерывное адресное воздействие на электоральные группы, имеющее целью формирование и внедрение в массовое сознание определенного представления о политическом субъекте и создание желаемой психологической обстановки, предопределяющей направление поведения социальной группы (индивида). 51 |