В соответствии с ч.З ст.20 УК РФ, если несовершеннолетний достиг возраста, предусмотренного частями первой или второй настоящей статьи, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, во время совершения общественно опасного деяния не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, он не подлежит уголовной ответственности. Так, судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассмотрев в кассационном порядке в январе 1997 г. дело в отношении Б. по ч.З ст.146 УК РСФСР, приговор отменила и дело прекратила по основаниям, предусмотренным ч.2 ст.5 УПК РСФСР в редакции Федерального закона от 21 декабря 1996 г. Общественно опасное деяние, содержащее признаки разбоя, Б. совершил в возрасте 15 лет, и с формальной стороны данное обстоятельство давало основание для привлечения его к уголовной ответственности. Однако, как установлено стационарной судебно-психиатрической экспертизой, у Б., хотя и нет психического заболевания, обнаруживается серьезная задержка психического развития вследствие перенесенных им при родах травмы головного мозга, асфиксии и недоношенности, по уровню общего психического развития на момент обследования он не соответствует паспортному возрастному периоду, считается не достигшим 14 лет и в силу интеллектуально-личностной незрелости, недостаточной способности к прогнозированию, контролю и выполнению критических функций на момент обследования, как и во время совершения общественно опасного деяния, не мог в полной мере осознавать значение своих действий и руководить ими1 . Несовершеннолетние подлежат уголовной ответственности в том возрасте, когда они способны принимать решения, сознавать смысл, значение1 58 1 Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за первый квартал 1997 г. (по уголовным делам) (утв. постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 14 мая 1997 г.)// Бюллетень Верховного Суда Российской Федсраиии.1997 N 8.-С. 12. |
>>>136>>> клинической картиной и ее судебно-психиатрической оценкой, что подтверждает единство медицинского и юридического критериев301 . На практике встречаются случаи, когда интеллектуальный и волевой моменты юридического критерия при совокупности с медицинским критерием обуславливают невменяемость лица во время совершения им общественно опасного деяния. В данном случае речь может идти, если можно так сказать, об «идеальном» состоянии невменяемости, когда при наличии какого-либо психического расстройства лицо не только не способно осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия), но и руководить ими во время совершения правонарушения. Обычно это имеет место при патологическом опьянении либо хронических психических расстройствах и других болезненных состояниях. В данном отношении характерно уголовное дело Майгиса Б. А., который 15 июля 1985 г. совершил хулиганские действия в Государственном Эрмитаже (зал № 254). В присутствии посетителей, грубо нарушив общественный порядок, он с целью уничтожения нанес порезы ножом и облил серной кислотой картину Рембрандта «Да-ная» — шедевр мирового искусства, и значительно повредил ее. Он же совершил приготовительные действия, направленные на уничтожение этой картины (государственного имущества), общеопасным способом — путем взрыва, т. е. совершил общественно опасные деяния, предусмотренные ч. 3 ст. 206, ч. 2 ст. 98, ч. 1 ст. 218 УК РСФСР. В ходе расследования уголовного дела в отношении Майгиса была проведена стационарная судебно-психиатрическая экспертиза, которая дала заключение о том, что Майгис страдает хроническим психическим заболеванием в форме шизофрении вялотекущей. Данное заболевание лишает Майгиса способности отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими. Возникло это психическое заболевание до совершения инкриминируемых ему преступных деяний. По заключению стационарной судебнопсихиатрической экспертизы Майгис был признан невменяемым. 301 См.: ЛунцД. Р Проблема невменяемости в теории и практике судебной психиатрии. С. 64. >>>152>>> скому развитию не соответствует 14-летнему возрасту. И на основании ч. 3 ст. 20 УК РФ правильно освободил его от уголовной ответственности.321 В настоящее время, в связи с новым положением в уголовном законе (ч. 3 ст. 20 УК РФ), вряд ли можно говорить о четко налаженной в стране системе и организации проведения экспертиз в отношении несовершеннолетних лиц, совершивших преступления, у которых имеет место отставание в психическом развитии, не связанное с психическим расстройством, а также о безошибочных решениях в судебно-следственной практике работников суда, прокуратуры и следствия. Вместе с тем сама законодательная формулировка (ч. 3 ст. 20) требует конкретизации и уточнения, а также комплексного подхода к изучению этого психического состояния как в теории, так и на практике. В связи с этим и на основании вышеизложенного, а также в целях конкретизации формулы уголовного закона (ч. 3 ст. 20 УК РФ) и его эффективности на концептуальном и законодательном уровнях представляется целесообразным предложить следующие рекомендации: 1. Для более четкого отграничения положений, зафиксированных в ч. 3 ст. 20 и ч. 1 ст. 22 УК РФ, предлагается включить в Уголовный кодекс РФ самостоятельную норму — ст. 20' с названием «Лица, не подлежащие уголовной ответственности» в следующей редакции: «Если несовершеннолетнее лицо достигло возраста, предусмотренного ст. 20 настоящего Кодекса, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, во время совершения общественно опасного деяния не могло полностью осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, оно не подлежит уголовной ответственности». 2. Существенным моментом для улучшения работы по проведению медицинского, психологического и психиатрического обследований несовершеннолетних с отставанием в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, совершивших различные преступления, представляется важным в наиболее крупных городах страны создать комплексные стационарные и амбулаторные 321 См.: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1998. № 12. С. 9-10. |