|
огромного числа грузов, эшелоны людей и т.п. вряд ли была целесообразной. Но политический смысл региона (форпост и крепость Советского Союза на Дальнем Востоке) полностью покрывал в тот период дефицит смысла экономического, и... в регион текли ресурсы. В сталинские годы недостаток людей компенсировался лагерями и рабским трудом заключенных, а с наступлением «вегетарианских времен» — военными строителями и «корейскими лесорубами». Эти бесплатные работники несколько снижали издержки на строительство «новой жизни». Частично трудовые ресурсы пополнялись с помощью оргнаборов и комсомольских призывов. Такая стратегия освоения региона обусловила легко выделяемые «такты» в его развитии. Когда Россия находилась на подъеме, на отграниченную, но не освоенную территорию направлялись существенные ресурсы, далеко превосходившие все совокупные доходы региона, текли людские потоки, прибывали войска. В эти периоды освоенные островки несколько расширялись, появлялись новые. Механизм их возникновения тоже небезынтересен. Прилив государственной заботы порождал и усиление административного давления. В условиях огромного «пустого» пространства, начинавшегося сразу за «околицей», последнее вызывало самую типичную реакцию сопротивления отъезд, exit. Вплоть до начала XX в. именно так возникали новые поселки. Но если приливная волна продолжалась, то власть шла следом, символически осваивая (присваивая) новые пространства, поставляя в них исправников, урядников, приказчиков или еще каких-то чрезвычайно необходимых в хозяйстве людей. Важно отметить и более или менее явное разделение населения на «видимых» и «невидимых». К первым относились люди, так или иначе задействованные в основном виде деятельности, поддерживаемом государством. В разные истории это была пушнина |
“ÏÎËÈÒÈß”“ÏÎËÈÒÈß”“ÏÎËÈÒÈß”“ÏÎËÈÒÈß”“ÏÎËÈÒÈß” № 2 (53) 200964 Это свойство региона точно подметил один из первых и наибо лее глубоких исследователей Дальнего Востока губернатор Приморья П.Ф.Унтербергер, полагавший, что регион очень пригодится России, когда ее европейская часть окажется перенаселена. Для того чтобы в этой ситуации (по оценке Унтербергера, она должна была сложиться к середине ХХ в.) избежать массовой миграции граждан за рубеж, и необ ходим регион «впрок». Нужно сформировать там органы управления, вооруженные силы, хозяйственную и транспортную инфраструктуру, которые потом, когда это понадобится, позволят с легкостью «развер нуть» его в полноценное территориальное образование. То, что регион не в состоянии прокормить за счет собственного производства даже на личное население, представляет собой плату за ожидаемые в будущем блага и защиту основной территории страны16 . Плановое хозяйство советского периода не особенно сильно по влияло на «потенциальность» региона. Начиная с 1930 х годов ставка была сделана на развитие ВПК17 . С экономической точки зрения пере броска огромного числа грузов, эшелонов людей и т.п. вряд ли была це лесообразной. Но политический смысл региона (форпост и крепость Советского Союза на Дальнем Востоке) полностью покрывал в тот пе риод дефицит смысла экономического, и в регион текли ресурсы. В ста линские годы недостаток людей компенсировался лагерями и рабским трудом заключенных, а с наступлением «вегетарианских» времен — во енными строителями и корейскими лесорубами. Эти бесплатные работ ники несколько снижали издержки на строительство «новой жизни». Частично трудовые ресурсы пополнялись с помощью оргнаборов и комсомольских призывов. Такая стратегия освоения региона обусловила легко выделяемые «такты» в его развитии. Когда Россия находилась на подъеме, на отгра ниченную, но не освоенную территорию направлялись существенные ресурсы, далеко превосходившие все совокупные доходы региона, тек ли людские потоки, прибывали войска. В эти периоды освоенные ост ровки несколько расширялись, появлялись новые. Механизм их воз никновения тоже небезынтересен. Прилив государственной заботы по рождал и усиление административного давления. В условиях огромного «пустого» пространства, начинавшегося сразу «за околицей», прессинг вызывал самую типичную реакцию сопротивления — отъезд, exit. Вплоть до начала ХХ в. именно так возникали новые поселки. Но если приливная волна продолжалась, то власть шла следом, символически осваивая (присваивая) новые пространства, поставляя в них исправни ков, урядников, приказчиков или еще каких то чрезвычайно необходи мых в хозяйстве людей. Важно отметить и более или менее явное разделение населения на «видимое» и «невидимое». К первому относились люди, так или иначе задействованные в основных сферах деятельности, поддерживаемых государством. На разных этапах истории это были пушнина, серебро, золото, железнодорожное строительство, рыбный промысел, воен но промышленный комплекс. Смена государственных приоритетов, 16 Унтербергер 1912. 17 Кузин 2004. |