|
отмечшот, что осознание себя автономным политическим фактором, наряду с комплексом иных факторов, невозможно вне практики разветвленныхвнешних связей. Последние способствуют формированию адекватной самооценки, дают опыт политического позиционирования, повышают статус региона как в глазах егожителей,так и федеральныхвластей. В то же время подобныепроцессытаят и немалый конфликтный потенциал, ибо самоутверждаться можно до бесконечности, но на определенном этапе это неизбежно приводит к противоречиям с центром. В-третьих, Конституция РФ 1993 г. была принята не в безвоздушном пространстве. Почти за два года независимого существования России регионы успели принять свои конституции и законы, регулирующие их международную деятельность. Эти документы по-разному определяли общий статус регионов и их полномочия во внешнеполитической сфере. Так, Татарстан и Башкортостан объявили себя конституционно не только государствами, но и суверенными государствами. В соответствии с нормами международного права, суверенитет предполагает международную правосубъектность. В свою очередь, последняя включает в себя правоспособность (способность иметь права и обязанности), дееспособность (способность самостоятельно осуществлять эти праваи обязанности) и деликтоспособиость (способность нести ответственность за свои действия и поведение). Четвертым фактором, затруднившим формирование эффективной правовой базы в изучаемой сфере, было то, что в практике российского государственного строительства с самогоначала былодопущено смешениеуказанных выше двух основных принципов создания федерации -конституционного и договорного. Исторический опыт показывает, что федерации, созданные на основе конституции (США, ФРГ)» ^ правило, более стабильны и эффективны, чем федерации, образованные по договору. Последние часто бывают асимметричными (их субъекты имеют разные статус и права), и постоянно идет борьба между регионами и центром за пересмотр условий договоров. И, тем не 108 |
Федерализм в России 103 ный конфронтационный подход не способствовал скорейшему достижению разумного компромисса между центром и субъектами РФ. Во-вторых, для многих регионов (причем, не только пограничных) активизация международного сотрудничества была средством самоидентификации и самоутверждения как субъектов федерации. Специалисты отмечают, что осознание себя автономным политическим актором, наряду с комплексом иных факторов, невозможно вне практики разветвленных внешних связей.43 Последние способствуют формированию адекватной самооценки, дают опыт политического позиционирования, повышают статус региона как в глазах его жителей, так и федеральных властей. В то же время подобные процессы таят и немалый конфликтный потенциал, ибо самоутверждаться можно до бесконечности, но на определенном этапе это неизбежно приводит к противоречиям с центром. В-третьих, Конституция РФ 1993 г. была принята не в безвоздушном пространстве. Почти за два года независимого существования России регионы успели принять свои конституции и законы, регулирующие их международную деятельность. Эти документы по-разному определяли общий статус регионов и их полномочия во внешнеполитической сфере. Так, Татарстан и Башкортостан объявили себя конституционно не только государствами, но и суверенными государствами. В соответствии с нормами международного права, суверенитет предполагает международную правосубъектность. В свою очередь, последняя включает в себя правоспособность (способность иметь права и обязанности), дееспособность (способность самостоятельно осуществлять эти права и обязанности) и деликтоспособность (способность нести ответственность за свои действия и поведение). В ст. 61 Конституции Республики Татарстан (РТ) 1992 г. особо подчеркивается международная правосубъектность республики: «Республика Татарстан суверенное государство, субъект международного права, ассоциированное с Российской Федерацией Россией на основе Договора о взаимном делегировании полномочий и предметов ведения». Более того, как говорится в ст. 62 Конституции РТ, «Республика Татарстан вступает в отношения с другими государствами, заключает международные договоры, обменивается дипломатическими, консульскими, торговыми и иными представителями, участвует в деятельности международных организаций, руководствуясь принципами международного права».44 В Конституции Башкортостана также подчеркивается международ43 Борисов С.В. Внешнеполитическая деятельность российских регионов как атрибут их политической самоидентификации.//Что хотят регионыы России? Под ред. А. Малашенко. М.: Гендальф, 1999, с. 13-14. 44 Конституция Республики Татарстан. Казань, 1997, с. 3-55. Федерализм в России 105 четко оговаривал порядок заключения, утверждения, приостановления и прекращения международных соглашений. Правом на заключение таких соглашений были наделены областное законодательное собрание и администрация.47 В ряде регионов (Москва, Великий Новгород, Нижний Новгород, Татарстан, Санкт-Петербург и пр.) было принято прогрессивное законодательство, поощряющее иностранные инвестиции, в частности, освобождающие инвесторов от уплаты местных налогов на период полной окупаемости проекта.48 В других субъектах (Саратов, Нижний Новгород) местные правовые акты дают иностранцам большую свободу в пользовании земельными участками, чем федеральные законы. Наличие подобной правовой базы сделало указанные регионы привлекательными для иностранных партнеров. Четвертым фактором, затруднившим формирование эффективной правовой базы в изучаемой сфере, было то, что в практике российского государственного строительства с самого начала было допущено смешение указанных выше двух основных принципов создания федерации конституционного и договорного. Исторический опыт показывает, что федерации, созданные на основе конституции (США, ФРГ), как правило, более стабильны и эффективны, чем федерации, образованные по договору. Последние часто бывают асимметричными (их субъекты имеют разные статус и права), и постоянно идет борьба между регионами и центром за пересмотр условий договоров. И, тем не менее, при определенных условиях и такие федерации жизнеспособны. Смешение же этих двух принципов ведет к полной путанице в правовой сфере и, как следствие, к внутренней нестабильности подобной федерации. Именно такая ошибка и была допущена в России. Сначала был заключен Федеративный договор 31 марта 1992 г., провозгласивший договорной принцип формирования федерации (Татарстан и Чечня не подписали его). В договоре республики были названы государствами и представлены как суверенные республики в составе РФ. В договоре, по сути дела, утверждалось, что субъекты РФ являются самостоятельными участниками международных и внешнеэкономических связей. Затем была принята Конституция РФ 1993 г., отстаивавшая верховенство конституционного принципа создания федерации, но допускавшая элементы договорных отношений. Так в ст. 11, п. 3 этого документа 47 О международныгх и межрегиональныгх соглашениях Нижегородской области. Нижний Новгород: Законодательное собрание Нижегородской области, 1995. 48 См., например, законодательство Новгородской области: О налоговыгх льготах предприятиям и организациям, расположенным на территории Новгородской области. Новгород: Новгородская областная Дума, 1994; Постановление о зонах экономического благоприятствования, 27 декабря 1996 г. Новгород: Новгородская областная Дума, 1996; 1пуеа1теп1 СИта1е о / Ы оудого^ ОЫа$1. Ыоудого^: ЫоудогоЛ ОЫаа1 Л |