венности, т. е. глубинной включенности нравственности в единое и целостное «устроение мира». Именно поэтому в православной нравственной философии моральные ценности и первая из них любовь к Богу и ближнему не только желательная норма поведения, но и норма или принцип бытия, или закон «устроения мира», без соблюдения которого распадается «связь времен» и смыслов, одним из звеньев которой является смысл человеческой жизни. Смысл человеческой жизни в христианской этике непосредственно связан со служением ближнему и «деланием добра». В связи с этим врачевание как социальная практика — одна из уникальных человеческих профессий, смысл и назначение которой максимально совпадает с «деланием добра», с христианскими ценностями милосердия, человеколюбия и спасения жизни [305]. Не случайно первая модель социального института здравоохранения как деятельного проявления милосердия и человеколюбия была реализована в христианских монастырях. Верующий медик должен понимать, что человек, нуждающийся в помощи, ждет от него не только соответствующего лечения, но и духовной поддержки. Взаимоотношения врача и пациента должны строиться на уважении целостности, свободы выбора и достоинства личности. Приветствуется развитие диалога между врачом и пациентом. Такой подход укоренен в христианской традиции, хотя существует тенденция низведения его на уровень договорных отношений. Вместе с тем следует отметить, что более традиционная патерналистская модель отношений врача и пациента, критикуемая за многочисленные попытки оправдания врачебного произвола, может являть и подлинно отеческий подход к больному, что определяется нравственным обликом врача. Признавая возможные благие последствия того факта, что медицина становится все более прогностической и профилактической, приветствуя целостное восприятие здоровья и болезни, церковь предостерегает от попыток абсолютизации любых медицинских и правовых теорий, напоминая о важности сохранения духовных приоритетов в человеческой жизни, так как телесное здоровье не самодостаточно, поскольку является лишь одной из сторон человеческого бытия [295]. 205 |
пока не успокоится в Тебе»52. В христианстве «мера» моральности дана или открыта каждому человеку в Библейском Откровении и в «нравственном законе внутри нас». Для Канта, например, этим внутренним законом, то есть высшей нравственной ценностью, является долг, подчинение которому и составляет собственно моральный поступок. Благодаря Канту, слово деонтология («деон» — долг, «логос» — закон, учение) становится синонимом нравственной философии53. Влияние Канта в современном католицизме и протестантизме этике велико. «Нравственный закон внутри нас» становится определяющим «антропным» основанием для осуществления медицинской деятельности, прежде всего, «этикой ответственности» врача, исследователя перед человеком и за человека и понимается как определяющий ориентир в профессиональной деятельности54. Православие, являясь исторически и логически первым христианским вероучением, сформировало традицию онтологического понимания нравственности, т. е. глубинной включенности нравственности в единое и целостное «устроение мира». Именно поэтому в православной нравственной философии моральные ценности и первая из них любовь к Богу и ближнему не только желательная норма поведения. Это норма или принцип бытия, или закон «устроения мира», без соблюдения которого распадается «связь времен» и смыслов, одним из звеньев которой является смысл человеческой жизни. Смысл человеческой жизни в христианской этике непосредственно связан со служением ближнему и «деланием добра». В связи с этим врачевание как социальная практика — одна из уникальных человеческих профессий, смысл и назначение которой максимально совпадает с «деланием добра», с христианскими ценностями 52 Августин Аврелий. Исповедь. М.: Renaissance. 1991. С. 53. 53 Кант И. Основы метафизики нравственности. Соч. в 6-ти томах. М., 1965. 54 Low Reinhard. Antropologische Grundlagen einer christlischen Bioethik. In: Bioethik. Philosophisch-Teologische Beitrage zu einem brisanten Thema. Koln,1990, s. 24. 45 милосердия, человеколюбия и спасения жизни55. Не случайно первая модель социального института здравоохранения как деятельного проявления милосердия и человеколюбия была реализована в христианских монастырях. Верующий медик должен понимать, что человек, нуждающийся в помощи, ждет от него не только соответствующего лечения, но и духовной поддержки. Взаимоотношения врача и пациента должны строится на уважении целостности, свободы выбора и достоинства личности. Приветствуется развитие диалога между врачом и пациентом. Такой подход укоренен в христианской традиции, хотя существует тенденция низвести его на уровень договорных отношений. Вместе с тем, следует отметить, что более традиционная патерналистская модель отношений врача и пациента, критикуемая за многочисленные попытки оправдания врачебного произвола, может являть и подлинно отческий подход к больному, что определяется нравственным обликом врача. Признавая возможные благие последствия того факта, что медицина становится все более прогностической и профилактической, а также, приветствуя целостное восприятие здоровья и болезни, Церковь предостерегает от попыток абсолютизации любых медицинских и правовых теорий, напоминая о важности сохранения духовных приоритетов в человеческой жизни, так как телесное здоровье не самодостаточно, поскольку является лишь одной из сторон человеческого бытия56. Глубоко символично красно-крестная символика международной организации медицинской помощи и милосердия, на которую уповают сегодня в каждом неблагополучном районе мира, что в который раз подтверждает слова Иоанна Златоуста: «Такова сила милосердия: оно бессмертно, нетленно и никогда не может погибнуть»57. 55 Печчеи А. Человеческие качества. М., 1980. 56 Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. И Медицинское право и этика. 2001. № 3. С. 77-78. 57 Избранные места из творений святого Иоанна Златоуста. М., 1897. С. 11. 46 |