|
стивно-сексуальной модели». Божественная любовь заменяется либидо, манипуляция вновь направлена на бессознательное, но власть врача над больным сохраняется как влияние, а не прямое подчинение. Такая форма патернализма может быть названа «либидиозной». В современной медицине речь идет уже не только о «помощи больному», но и о возможностях управления процессами патологии, зачатия и умирания с весьма проблематичными «физическими» и «метафизическими» (нравственными) последствиями этого для человеческой популяции в целом [303]. Медицина, работающая сегодня на молекулярном уровне, все более становится «прогностической». Французский иммунолог и генетик Ж. Доссе полагает, что прогностическая медицина «поможет сделать жизнь человека долгой, счастливой и лишенной болезней». Но только одно «но», с точки зрения Ж. Доссе, стоит на пути этой светлой перспективы. Это «лицо или группа лиц, движимых жаждой власти и нередко зараженных тоталитарной идеологией» [137]. Прогностическую медицину еще можно определить как бессубъектную, безличностную, т.е. способную к диагностированию без субъективных показателей, жалоб пациента. Она способна превратиться в реальный и беспрецедентный рычаг контроля и власти, как над отдельным человеком, так и над отдельными народами, этническими группами и даже регионами [278]. В XX веке основным моральным принципом становится принцип уважения прав и достоинства человека. Под влиянием данного принципа меняется решение «основного вопроса» медицинской этики — вопроса об отношении врача и пациента. Если патернализм работал на «первичности» авторитета врача, то в настоящее время остро стоит вопрос об участии больного в принятии врачебного решения. Это далеко не «вторичное» участие оформляется в ряд новых моделей взаимоотношения врача и пациента. Среди них информационная, совещательная, интерпретационная, каждая из которых является своеобразной формой защиты прав и достоинства человека [9]. Обобщая, все эти модели можно свести к одной «конвенционально210 |
характер, и на этой основе формируется базовая форма взаимоотношений врача и пациента патернализм, основанный на «властно-мистической модели» социального взаимодействия. Для нее характерно доминирование прямого подчинения больного, а так же вручение себя, когда объектом манипуляции выступает бессознательное. Такой тип патернализма может быть назван «патернализмом власти». В модели Гиппократа властная составляющая заменяется нормативной кодификацией и публичной легитимизацией ценностей морального сознания врача, призванных обеспечить отношения доверия в процессе лечения. Такая модель социального взаимодействия может быть названа «моральнорационалистической», и она меняет вектор манипуляции с бессознательного к сверх-сознанию. Этот тип взаимоотношений может быть назван «патернализмом морали». «Модель Парацельса» учитывает эмоционально-психические особенности личности, глубину ее душевнодуховных контактов с врачом. В ее основе «эмоциональнохаризматическое» взаимодействие и установка «вручения себя», когда объектом манипуляции является сверхсознание. Данная модель взаимоотношений может быть названа «религиозным патернализмом». В эпоху десакрализации складывается «модель Фрейда», имеющая «суггестивно-сексуальный» характер. Божественная любовь заменяется либидо, манипуляция вновь направлена на бессознательное, но власть врача над больным сохраняется, хотя и как влияние, а не прямое подчинение. Такая форма патернализма может быть названа «либидиозной». В настоящее время остро стоит вопрос об участии больного в принятии врачебного решения. Оно оформляется в ряд новых моделей взаимодействия врача и пациента. Среди них — информационная, совещательная, интерпретационная, каждая из которых является своеобразной формой защиты прав человека. Обобщая, все эти модели можно свести к одной «конвенционально-институциализированной», основанной больше на диалоге, чем на манипуляции. Можно выделить две 11 деперсонализации (со стороны врача), в частности, и как средстве психоэмоциональной защиты врача, работающего, как правило, одновременно с несколькими пациентами. Условием и средством достижения деперсонализации является этичность поведения врача. 3. Фрейд полагал, что всякий психотерапевт, а деятельность врача любой специальности включает в себя психотерапевтическую компоненту, «должен быть безупречным, особенно в нравственном отношении»66. Речь идет не только о «безупречности» как теоретически выверенной стратегии терапевтического поведения, основывающегося и на особенностях природы лечебной деятельности, и на сущностных принципах человеческой жизни, но и о «безупречности» как почти механической точности соответствия поведения врача тем или иным нормативам этических требований. Эти требования направлены уже не столько к врачу, сколько к пациенту и обществу, чтобы гарантировать последним соблюдение договорных отношений, которые приобретают светский характер. Но несморя на десакрализацию и даже вульгаризацию социального взаимодействия врач-пациент у Фрейда остается значительная доля патернализма в его «суггестивно-сексуальной модели». Божественная любовь заменяется либидо, манипуляция вновь направлена на бессознательное, но власть врача над больным сохраняется, хотя и как влияние, а не прямое подчинение. Такая форма патернализма может быть названа «либидиозной». В современной медицине речь идет уже не только о «помощи больному», но и о возможностях управления процессами патологии, зачатия и умирания с весьма проблематичными «физическими» и «метафизическими» (нравственными) последствиями этого для 65 Латыгин Ю.Н., Эйдельман Я.Л. Мотивация экономической деятельности в условиях российской реформы. М., Наука, 1996. С. 92. Шерток Л., Р. де Соссюр. Рождение психоанализа. М.: Прогресс, 1991. С. 54. 51 человеческой популяции в целом67. Медицина, работающая сегодня на молекулярном уровне, все более становится «прогностической». Французский иммунолог и генетик Ж. Доссе полагает, что прогностическая медицина «поможет сделать жизнь чело века долгой, счастливой и лишенной болезней». Но только одно «но», с точки зрения Ж. Доссе, стоит на пути этой светлой перспективы. Это — «лицо или группа лиц, движимых жаждой власти и нередко зараженных тоталитарной идеологией»68. Прогностическую медицину еще можно определить как бессубъектную, безличностную, т. е. способную к диагностированию без субъективных показателей, жалоб и т. п. пациента. Она способна превратиться в реальный и беспрецедентный рычаг контроля и власти как над отдельным человеком, так и над отдельными народами, этническими группами и даже регионами69. В XX веке основным моральным принципом становится принцип уважения прав и достоинства человека. Под влиянием этого принципа меняется решение «основного вопроса» медицинской этики — вопроса об отношении врача и пациента. Если патернализм работал на «первичности» авторитета врача, то в настоящее время остро стоит вопрос об участии больного в принятии врачебного решения. Это далеко не «вторичное» участие оформляется в ряд новых моделей взаимоотношения врача и пациента. Среди них — информационная, совещательная, интерпретационная, каждая из которых является своеобразной формой защиты прав и достоинства человека70. Обобщая, все эти модели можно свести к одной «конвенциально-институциализированной», основанной больше на диалоге, чем на манипуляции, обращенной к 67 Персианинов Л. С. Деонтология в акушерстве и гинекологии // Проблемы меди цинской деонтологии. М., 1977. С. 81. 68 Доссе Ж. Научное знание и человеческое достоинство И Курьер ЮНЕСКО. Ноябрь, 1994. С. 6. 69 Моисеев Н.Н. Человек и ноосфера. М., 1990. 70 Аверин В.А. Психология в структуре высшего медицинского образования. // Автореф. ..дис. д.ра психол. наук: 19.00.07. Санкт-Петербургская педиатрич. мед. академия. СПб., 1997. 34 с. 52 |