|
стержень, вроде внутренних слоев в стволе дерева или в подкорке человеческого черепа, прошлое составляет почву, в которой «зреет» будущее»2 9 . Социальная память, хотя и является элементом духовной жизни индивида и общества, имеет вполне реальную материальную основу, констатация которой принципиально важна для всех наук, входящих в широкое понятие «человекознание». Воспитание людей происходит не только в словесной, вербальной форме, это лишь внешнее выражение реальных оснований исторической памяти. Воспитание духовной культуры личности и общества в целом базируется на признании роли объективных носителей исторической памяти, а именно: орудий производства и общественных результатов труда, подчас выраженных в таких понятиях, как «вторая природа» и «материальная культура», в том числе и памятник архитектуры; объективных социальных отношений, первооснова которых, в конечном счете, отношения производственные; языка в широком смысле этого слова, а также многообразных внеязыковых семиотических средств (знаков, символов и т.д.)30. Для музейной деятельности, основанной на экспонировании отдельных образцов истории и культуры, создающих в итоге картину единого целого, чрезвычайно важна характеристика конкретного, локального проявления исторической памяти, о чем говорится в коллективном труде французских исследователей «Места памяти»31. В соответствии с традиционными установками влиятельной во Франции школы «Анналов», история рассматривается здесь не как единый, целостный процесс, а как совокупность отдельных ее фрагментов, элементов «мест». Поэтому историческая память не может сохранить и воспроизвести общую и непрерывную историю города, региона, страны, но только отдельные «места» этой истории. Как пишет один из авторов монографии Пьер Нора: «Это все, чем мы располагаем». Диапазон этих конкретных «мест» весьма разнообразен национальный архив, памятники, музеи. Но здесь присутствуют также и язык, и люди, выполняющие функцию *70 Трубников H.H. Время человеческого бытия. М., 1987. С. 17. 30 См. Ребане Я.К. Информация и социальная память: к проблеме социальной детерминации познаиия//Вопросы философии. 1982. № 8. С.45-46. 31 См.: Автономова Н.С., Караулов Ю.Н., Муравьев Ю.А. Культура, история, память//Вопросы философии. 1988. № 3. С.73. |
«следы на песке», но и как исток, корень как зерно настоящего, как его семя и как его стержень, вроде внутренних слоев в стволе дерева или в подкорке человеческого черепа, прошлое составляет почву, в которой «зреет» будущее. Будучи элементом духовной жизни индивида и общества, социальная память, вместе с тем, имеет вполне реальные материальные основания. Воспитание людей осуществляется не только в словесной, вербальной форме. Это лишь внешнее выражение реальных оснований исторической памяти. Воспитание базируется на объективных носителях исторической памяти. В первую очередь — это орудия производства и общественные результаты труда, в том числе и памятники архитектуры, подчас выраженные в таких понятиях, как «вторая природа» и «материальная культура». Это объективные общественные отношения, которые, в конечном счете, имеют в качестве своей первоосновы отношения производственные. Это язык в широком смысле этого слова, имея в виду как языки естественные, так и искусственные, а также многообразные внеязыковые семиотические средства (знаки, символы и т. д.)1. Для историко-патриотического воспитания средствами музейной деятельности чрезвычайно важна характеристика конкретного, локального характера действия исторической памяти. Несомненный интерес в этом плане представляет позиция влиятельной во Франции «школы Аннельт», рассматривающая историю не как единый целостный процесс, а как совокупность отдельных ее фрагментов, элементов — «мест». Соответственно и историческая память не может сохранить и воспроизвести общую и непрерывную историю города, региона, страны, но лишь отдельные 1 См. об этом: Ребане Я.К. Информация и социальная память: к проблеме социальной детерминации познания // Вопросы философии. 1982, № 8. — С. 45-46. |