|
последние годы в международной юриспруденции тенденции к тому, чтобы квалифицировать как военные преступления, соответствующие деяния, совершенные в рамках немеждународного вооруженного конфликта. Как заявил в своем докладе специальный докладчик Комиссии Организации Объединенных Наций но правам человека г-н Найджел Родли, «преступления против человечности являются таковыми независимо от того, совершаются ли они или нет во время международного вооруженного конфликта или внутреннего»1. Несомненно, включение в Статут МУС военных преступлений, совершаемых во время вооруженного конфликта немеждународного характера является одним из важнейших достижений Римской конференции. Однако, примерно половина положений статьи 8 Статута МУС, применяемых во время международных вооруженных конфликтов, не была включена в разделы, касающиеся немеждународных вооруженных конфликтов. Например, применение тех видов оружия, которые вызывают чрезмерные повреждения или ненужные страдания или которые являются неизбирательными по своей сути во внутренних вооруженных конфликтах, не рассматриваются как конкретные преступные деяния, подпадающее под юрисдикцию МУС. Ученый-международник А.И. Микулыпин считает, что вообще расширение юрисдикции Суда на военные преступления, совершаемые в условиях немеждународных вооруженных конфликтов, служит также и неким сдерживающим фактором для государств, принимающих решение о ратификации Статута МУС2. Особое значение для юрисдикции Суда в отношении военных преступлений имеет статья 124 Статута МУС, из содержания которой вытекает фактическое ограничение возможности преследования лиц, совершивших военные преступления. В соответствии с ней, каждое из договаривающихся государств, становясь участником Статута МУС может на срок в семь лет исключить военные 1UN Document E/CN.41998/38 5См.: Микульшин ЛИ. Римский статут обзор основных положений. Преступления, подпадающие под юрисдикцию Международного уголовного суда// Международный курс по МГП для государственных служащих и представителей академических кругов, Москва. 16-19 сентября 2003 г. С. 207. |
плана или политического курса либо в период крупномасштабного совершения таких преступлений. Вместо этого они предпочли либо обойтись без всякого требования, когда Юрисдикция Суда ограничивается наиболее серьезными преступлениями, затрагивающими международное сообщество в целом. Юрисдикция в отношении преступлений, перечисленных в статье X (военных преступлений), предоставляется Суду, в частности, когда они были совершены в рамках плана или политического курса либо в период крупномасштабного совершения таких преступлений,. Иные страны решили остановиться на компромиссном положении, предоставляющем Суду юрисдикцию в отношении военных преступлений, "‘в частности, когда они совершены в рамках плана или политического курса либо в период крупномасштабного совершения таких преступлений”, т.е. остановились на варианте когда пороговое условие отсутствует. Результатом этих дискуссий было завершение переговорного процесса, кульминацией которого стало утверждение Римского статута, отмеченного как принятием ряда компромиссов, так и учетом развития международного права. В некоторых отношениях определение военного преступления в Статуте уже, чем традиционное определение. Одновременно оно и шире традиционного, поскольку охватывает деяния, которые никогда до этого не считались преступлениями. Так, в плане военных преступлений, самым ценным нововведением Статута стало закрепление проявившейся в последние годы в международной юриспруденции тенденции к тому, чтобы квалифицировать как военные преступления соответствующие деяния, совершенные в рамках немеждународного вооруженного конфликта1. Как заявил в своем докладе специальный докладчик Комиссии Организации Объединенных Наций по правам человека г-н Найджел Родли, “преступления против человечности являются таковыми независимо от того, совершаются ли они или нет во время международного вооруженного конфликта или внутреннего”.2 1Подробнее смотри в Главе 2 настоящей диссертации. : UN Document E/CN .41998/38 |