Проверяемый текст
Серебрянников П. Мировой опыт инновационного развития: Обзор по материалам исследований, проводимых АНХ при Правительстве РФ [Електронний ресурс]. – 2007. – 81 с.
[стр. 47]

47 торах в государственном и военном строительстве, в благотворительных и других некоммерческих организациях (как частных, так и государственных) и т.д.
По этой же причине эта методика не годится для сравнения инновационной активности между социалистическими странами и странами с рыночными экономиками.
Еще более важный недостаток состоит в том, что прибыль и экономический рост
это интегральные показатели, учитывающие эффект как инноваций, так и инвестиций.
При анализе экономического успеха стран, показывающих высокий рост при высоком уровне инвестиций (как иностранных, так и внутренних)
например, стран Юго-Восточной Азии часто приходится слышать, что этот рост полностью объясняется этими инвестициями, что никаких инноваций при этом не производилось.
Наиболее интересным с точки зрения измерения инновационности экономик показателем является TFP (Total Factor Productivity, совокупная факторная производительность; термины Multi-factor productivity, MFP являются синонимами TFP) или так называемый «остаток Солоу» (Solow residual).
Этот показатель вычисляется на основе макроэкономической статистики и, по существу, представляет собой ту часть экономического роста, которая не может объясняться инвестициями, накоплением капитала и ростом населения.
Поскольку инновационная активность по определению не является ничем из перечисленного, значит, ее эффект должен содержаться в TFP.
В русскоязычной литературе «остаток Солоу» часто не вполне корректно переводят как «технологический уровень».
В
действительности, TFP является оценкой эффекта как технологических, так и нетехнологических инноваций.
Впрочем, это \ также интегральный показатель; среди других факторов, «спрятанных» в значении TFP следует упомянуть «человеческий капитал» повышение уровня образования и опыта работников.
Кроме того, при межвременных сравнениях с использованием TFP следует иметь в виду, что этот показатель имеет проциклический характер, то есть изменяется в соответствии с фазой бизнес-цикла.
Таким образом, факторы, вызывающие бизнес-цикл, также «спрятаны» в значении TFP.

[стр. 1]

II.
Инновационный успех страны связан с благоприятной для предпринимательства общеэкономической политикой Как мы увидели в предыдущем разделе, важнейшим фактором инновационного развития является накопление и распространение практических знаний.
Это происходит в ходе сложных социальных процессов, в частности – но не только – при помощи рыночных механизмов.
Поскольку речь идет о неформализованном и зачастую о неформализуемом знании, которое [неравномерно] рассеяно между всеми участниками экономической деятельности, эти процессы очень плохо поддаются изучению и контролю.
Накопление знаний позволяет предпринимателям внедрять инновации, получать прибыль и накапливать материальный капитал, создавая тем самым условия для новых инноваций, новой прибыли и так далее.
Это представление о сути экономического развития известно в современной экономической науке как «теория эндогенного экономического роста».
Эта теория в чистом виде не объясняет некоторые из характеристик реального экономического процесса, в частности так называемый бизнес-цикл, поэтому она не считается безоговорочно общепринятой, но мало кто из современных экономистов ее полностью отвергает.
Несколько более сложная теория, которую можно описать как объяснение бизнес-цикла и некоторых других явлений в рамках теории эндогенного роста, приводится в приложении 1 «теории бизнес-цикла».
^ II.1 Критерии инновационного успеха стран Часть проблемы при обсуждении сравнительных инновационных успехов (и неудач) различных стран и регионов обусловлена тем, что не существует надежного и общепринятого критерия измерения инновационности.
^ II.1.1 Оценка инновационности через НИОКР Один из распространенных критериев инновационности экономики – это доля расходов на НИОКР в структуре расходов предприятий.
Главным достоинством этого показателя является простота получения необходимой информации.
Действительно, акционерные общества вынуждены вести финансовую отчетность и предоставлять ее акционерам.
Расходы на НИОКР такие предприятия вынуждены подсчитывать по отдельной статье.
Та же информация предоставляется налоговым и статистическим органам.
Простое сведение этих данных позволяет оценить расходы на НИОКР по экономике в целом и по отдельным отраслям.
Впрочем, даже этот показатель не всегда достоверен.
Как отмечают в сборнике «Национальные инновационные системы в России и ЕС», многие российские предприятия, даже ведущие внутренние НИОКР, не показывают в своей отчетности соответствующую статью расходов.
В налоговой отчетности малых и средних предприятий соответствующий показатель вообще отсутствует.
Кроме того, считается общепризнанным, что российские предприятия систематически искажают отчетность, главным образом (но не только) с целью «налоговой оптимизации».
С экономической точки зрения, многие из вложений в НИОКР являются инвестициями – они предполагают вложение средств сейчас в надежде на отдачу в будущем.
С этой точки зрения интересно отметить, что уровень расходов на НИОКР сильно коррелирует с общим уровнем инвестиционной (а не инновационной) активности – это верно как при межстрановых сравнениях (см.
например Maloney W.
Rodríguez-Clare A.
Innovation Shortfalls // World Bank, Policy Research working paper № 4283 (http://www-wds.worldbank.org/external/default/WDSContentServer/IW3P/IB/2007/07/25/000158349_20070725133930/Rendered/PDF/WPS4283.pdf), так и при сравнениях межвременных.
Действительно, общепризнанным является проциклический характер расходов на НИОКР; предприятия вкладывают в исследования на фазе экономического подъема и сокращают такие вложения во время спада (эта тема подробнее обсуждается в разделе III).
Инвестиционный характер НИОКР подтверждается и тем фактом, что уровень расходов на эту деятельность сильно коррелирует с общим инвестиционным климатом в стране (см.
Dawson, J.
W.
(1998).
Institutions, Investment, and Growth: New Cross-Country and Panel Data Evidence // Economic Inquiry, XXXVI, 1998, pp.
603-619.), связь же экономической свободы и инвестиционного климата считается общепринятой.
^ II.1.1.1 Высокои низкотехнологичные производства В современных экономических исследованиях часто делят отрасли промышленности на группы по «технологическим уровням» в зависимости от того, какова доля расходов на НИОКР в общей структуре расходов предприятий этой отрасли.
Сравнение этих показателей по отраслям позволяет разделить отрасли на «высокотехнологичные» (в которых доля НИОКР высока), средне и низкотехнологичные.
Так, в западных странах высокотехнологичными (доля расходов на НИОКР ~10% от оборота) оказываются такие отрасли, как аэрокосмическая промышленность, фармацевтическая промышленность, изготовление офисного оборудования (в том числе компьютеров) и др.
Низкотехнологичными оказываются лесная, деревообрабатывающая и бумажная промышленность, производство пищевых продуктов, текстиля и другой одежды – у этих отраслей расходы на НИОКР составляют менее 0.5% от оборота.
Такое деление очевидным образом проецируется и на страны и регионы.
Страны, в экономике которых более развиты «низкотехнологичные» отрасли, будут выглядет «низкотехнологичными», и наоборот.
Именно таково положение дел в России – наиболее высокие темпы роста в последние годы показывают топливно-энергетические, сырьевые и металлургические предприятия, которые и в западных странах считаются относительно «низкотехнологичными».
В этом смысле относительно низкие темпы роста расходов на НИОКР и их низкая (по отношению к ВВП) величина не удивительны.
Впрочем, у любого, кто знаком с современым положением дел в легкой и деревообрабатывающей промышленности развитых стран или в нефтедобывающей промышленности и торговле России, эти цифры не могут не вызвать вопрос – как получилось, что отрасли, использующие сложное и высокотехнологичное оборудование, как в производстве, так и в управлении (бухгалтерии, логистике и др.) считаются низкотехнологичными.
^ II.1.1.2 Недооценка роли «воплощенных» НИОКР Ответ на этот вопрос очевиден: поскольку текстильное или пищевое производство и нефтедобывающие предприятия не занимаются разработкой оборудования, НИОКР, воплощенный в это оборудование, числится за какой-то другой отраслью – и действительно, по тем же данным, машиностроительные производства относятся к «средне-высокотехнологичным» отраслям с долей НИОКР около 2%, а офисное оборудование – к высокотехнологичным, с долей НИОКР около 10%.
В статье OECD, Science, Technology and Industry Scoreboard 1999: Benchmarking Knowledge-Based Economies (Paris:OECD 1999) приводится интересная таблица, в которой прямые расходы на НИОКР сопоставляются с долей НИОКР, воплощенной в оборудовании, приобретаемом соответствующими предприятиями.
^ Прямые затраты (доля R&D в выручке) Косвенные затраты (приобретаемые с оборудованием R&D в % от прямых затрат) ^ Высокотехнологичные отрасли Самолетостроение и ракетостроение 12,7 15 Фармацевтика 11,3 8 Офисная, бухгалтерская и вычислительная техника 10,5 25 Радио, телевизионное и коммуникационное оборудование 8,2 17 Медицинское, прецизионное и оптическое оборудование 7,9 29 ^ Отрасли, с технологичностью выше среднего Электрическое оборудование и аппараты 3,8 42 Автомобили и трейлеры 3,5 29 Химическая промышленность 2,6 18 Железнодорожное и транспортное оборудование 2,8 88 Машиностроение 1,9 104 ^ Отрасли, с технологичностью ниже среднего Кокс, продукты нефтепереработки и ядерное топливо 0,8 30 Каучук и пластмассы 0,9 127 Неметаллические минеральные продукты 0,9 285 Кораблестроение и ремонт 0,7 299 Основные металлы 0,7 289 Фабричные металлические продукты 0,6 133 ^ Низкотехнологичные отрасли Обрабатывающая промышленности и утилизация отходов 0,4 н\д Деревообрабатываюая промышленность 0,3 167 Производство продуктов питания 0,4 267 Производство одежды 0,3 250 В соответствии с этой таблицей, у большинства «низкотехнологичных» производств «приобретаемые НИОКР» составляют 160-250% от собственных, то есть в полтора-два с половиной раза превышают их собственные расходы по соответствующей статье.
Учет этих НИОКР мог бы перевести многие из отраслей из категории «низкотехнологичных» в категории «среднетехнологичных» или, во всяком случае, «средне-низкотехнологичных», а даже незначительные, вроде бы, изменения в методологии учета таких НИОКР могли бы привести к очень резким перестройкам всей классификации.
Не следует недооценивать и масштаб "воплощенной наукоемкости" в процессах непроизводственных отраслей, например в торговле.
Крупные торговые сети, преобразившие розничную торговлю западных стран, а в последние годы развивающиеся и в России, используют сложные компьютерные системы, решающие задачи логистики и управления складскими остатками; эти сети интегрированы в том числе и с терминалами кассовых аппаратов.
Такие технологические новшества, как штрих-коды и RFID получили первое и наиболее массовое внедрение именно в торговле.
Так, В.
Радаев из ГУ-ВШЭ отмечает^ Радаев В.В.
Захват российских территорий: новая конкурентная ситуация в розничной торговле.
М.: ГУ-ВШЭ, 2007, стр.
6-7.
(www.ecsocman.edu.ru/images/pubs/2007/09/05/0000311693/introduction_radaev.pdf): «В текущем столетии темпы роста оборота розничной торговли в России в 1,5 раза опережали темпы роста ВВП.
...торговля превратилась в один из полигонов для постоянных инноваций.
Здесь ускоренными темпами внедряются новые технологии продаж, логистические и управленческие схемы, активно осваиваются информационные системы, на которые ведущие компании тратят до 2% своего оборота».
Аналогично, по оценкам К.
Рогоффа, в недавнем прошлом главного экономиста МВФРогофф К.
«Wal-Mart» от края и до края? // Project Syndicate, 2006 (http://www.project-syndicate.org/commentary/rogoff15/Russian): «...
вместе с несколькими другими крупными сетями супермаркетов (Target, Best Buy, и Home Depot) на долю «Wal-Mart» приходится приблизительно 50% хваленного американского преимущества в росте производительности перед Европой за последние десять лет...
Еще 25% приходится на долю аналогичного прогресса в оптовых цепочках поставок».
По расчетам же У.
Нордхауза (Nordhaus W.D.
Productivity Growth and the New Economy // Brookings Papers on Economic Activity, Vol.
2002, No.
2 (2002), pp.
211-244) на долю оптовой и розничной торговли приходится около 45% ускорения в экономичесом росте за 1995-2000 гг.
Похожий результат дают расчеты и по Японии: за период с 1961 по 1995 гг.
торговля заняла четвертое место среди секторов по росту совокупной факторной производительности (Total Factor Productivity Growth: Survey Report // Asian Productivity Organization, 2004 http://www.kojin.org/papers/06_Japan_TFP.pdf).
Аналогичная проблема возникает и при попытках подсчитывать расходы на НИОКР с разбивкой по странам или регионам.
Страны и регионы, которые не ведут собственных НИОКР, но закупают высокотехнологическое оборудование, могут оказаться «низкотехнологичными».
Это заставляет задуматься, имеет ли классификация отраслей, стран и регионов по доле собственных расходов на НИОКР вообще какой-то практический смысл.
В уже цитировавшейся статье «Innovation shortfalls» делается попытка систематически пересчитать показатели «технологичности» для экономики Чили с учетом «воплощенных» НИОКР и некоторых других достаточно очевидных ошибок в стандартной методике оценки «технологичности».
В результате оказывается, что отставание Чили от развитых стран по осуществлению НИОКР оказывается гораздо – в разы – меньше, чем получается по стандартной методике.
Впрочем, методика пересчета весьма сложна и, как признают ее авторы, опирается на небесспорные допущения.
^ II.1.1.3 Несостоятельность наукоемкости как критерия инновационности Ранее уже упоминался тот факт, что не всякая инновационная активность связана с научными и технологическими знаниями и, соответственно, с НИОКР.
Поэтому доля средств, уходящих на НИОКР, или доля сотрудников, занятых НИОКР, или (такой параметр содержится в опросной форме Росстата http://www.sibstat.gcom.ru/sitr/D2006/I090042R.ZIP) количество сотрудников со степенями кандидата и доктора наук ни в коем случае не являются мерой инновационности.
В книге П.
Друкера "Бизнес и инновации" приводится статистика из журнала Inc..
Этот журнал публикует список ста наиболее быстро развивающихся американских акционерных компаний, которым не меньше 5 и не более 15 лет.
В рамках перечисленных выше определений, быстрое развитие следует считать хорошей оценкой инновационности.
В начале 1980х, когда писалась книга, только четверть представленных в списке компаний можно было считать наукоемкими; остальные места в списке занимают предприятия по производству мебели, сети парикмахерских и т.д.
Доля сотрудников конкретной компании, занимающихся НИОКР, даже не является адекватным измерителем наукоемкости этой компании.
Здравый смысл подсказывает, что компания, работа которой зависит от наукоемкого оборудования, также должна быть признана наукоемкой, даже если сама она не занимается НИОКР.
В этом смысле, нефтегазовые компании, использующие сложное геологоразведочное оборудование и дорогостоящие вычислительные комплексы должны быть признаны гораздо более наукоемкими, чем получается по опросной форме Росстата.
Если говорить именно о доле сотрудников, такой показатель исключает научных работников, нанимаемых в качестве консультантов и аутсорсинг НИОКР.
В той же или даже еще большей степени эти показатели дезориентируют на региональном уровне: автор этого обзора лично знает множество сотрудников институтов новосибирского Академгородка, выполняющих хоздоговорные НИОКР по заказам предприятий нефтегазовой отрасли, но, разумеется, в статистические показатели наукоемкости производств ХМАО значительная часть этой деятельности не попадает.
Не следует забывать и о том, что многие российские ученые и инженеры сотрудничают с международными компаниями так, один из ведущих производителей оборудования для нефтегазовой отрасли, компания Шлюмберже, имеет довольно серьезные исследовательские подразделения в России (http://www.slb.ru/about/slb_russia.html), поэтому вполне вероятно, что используемое "зарубежное" оборудование построено с использованием российских НИОКР.
^ II.1.2 Оценка инновационности через количество вновь создаваемых предприятий Опасная крайность, от которой предостерегает П.
Друкер – это отождествление предпринимательства и инноваций с созданием новых компаний, а инноватора – с капиталистом в марксистском понимании этого слова.
По видимому, такое отождествление восходит к ранним работам Шумпетера, в которых он утверждал, что старые, утвердившиеся на рынке компании, могут работать только в рамках устоявшихся процедур, а все инновации реализуются вновь создаваемыми предприятиями.
Возможно, что-то подобное можно было наблюдать в Британии эпохи промышленной революции, но в современной экономике это, безусловно, не так.
Не все новые компании можно признать инновационными, а многие успешные инновации осуществляются компаниями, уже присутствовавшими на рынке.
Так, компания IBM отсчитывает свою историю с 1896 года, с создания Германом Холлеритом Tabulating Machine Company (в действительности, некоторые из компаний, ставших позднее частями того, что мы знаем под названием IBM, были основаны раньше).
Наиболее известны инновации IBM на компьютерном рынке, такие, как один из первых компьютеров с последовательной программой (IBM ASCC, известный также как Harvard Mark I), язык программирования FORTRAN, серия универсальных компьютеров IBM System/360, IBM PC все эти инновации были реализованы более чем через полвека после основания компании.
В черновике книги D.Acemoglu «Introduction to Modern Economic Growth» (http://econ-www.mit.edu/faculty/acemoglu/books) приводятся данные, что только 25% роста продуктивности в США в течении XX столетия объясняется созданием новых предприятий и вытеснением этими предприятиями неэффективных конкурентов; остальные 75% должны объясняться совершенствованием производственных процессов существующих предприятий.
Важно отметить, что сам Шумпетер отказался от взглядов, излагаемых в своих ранних работах, и в своих классических трудах признает, что долгоживущие корпорации с разделением владения и контроля являются важным фактором накопления знания и инноваций (впрочем, при этом он впал в другую крайность, утверждая, что такие корпорации являются единственной заслуживающей внимания формой экономического развития).
Не следует также отождествлять предпринимателя с капиталистом в марксистском понимании этого слова.
Многие из знаменитых предпринимателей являлись владельцами своих предприятий, но в действительности предпринимателем может быть и наемный работник, причем не обязательно работающий в должности топ-менеджера.
В уже цитировавшейся книге П.
Друкера "Бизнес и инновации" рассматриваются механизмы, при помощи которых крупное или среднее предприятие может стимулировать инновационную активность своих работников и согласовывать ее с нуждами предприятия.
Многие из рассматривавшихся в этой книге примеров инноваций придумывались и осуществлялись именно наемными работниками.
В этом смысле, если к оценкам инновационной активности через НИОКР следует относиться с осторожностью, то оценки инновационой активности через количество предприятий-«стартапов» следует признать полностью несостоятельными, а политику, направленную на создание и стимулирование этих стартапов (например, через «бизнес-инкубаторы» или государственное участие в венчурном капитале), есть даже основания считать опасной (подробнее этот вопрос рассматривается в разделе III).
^ II.1.2 Опросы по OECD Oslo Manual Для измерения инновационности предприятий в странах Евросоюза проводятся опросы по своеобразной методике, известной как OECD Oslo Manual (по названию города, в котором работал комитет, занимавшийся выработкой этих правил).
Изложение методики и большей части мотиваций доступно в документе http://www.oecd.org/dataoecd/35/61/2367580.pdf.
Эта методика декларирует следование идеям Шумпетера и пытается охватить большую часть перечисленных этим автором типов инноваций – новые продукты, новые процессы, новые рынки и т.д.
Но и в рамках этой методики наблюдается перекос в сторону технологических инноваций и осознанно исключается инновации организационные.
Разработчики методики признают существование "серых зон", в которых сложно определить, является ли новый продукт инновационным или нет.
Так, например, новые модели одежды явно исключены из списков инновационных продутов.
Кроме того, методика предполагает подсчет инноваций, доведенных до внедрения за учетный период, но не предполагает интереса к результатам и дальнейшей судьбе этих инноваций и компаний, которые их внедрили.
Наконец, поскольку методика основана на заполнении сотрудниками предприятий опросных форм, она, фактически, не допускает объективной проверки предоставляемых данных.
Для межстранового сравнения инновационной активности важным недостатком методики является тот факт, что за пределами ЕС систематического сбора данных по этой методике не производится.
Однако в сборнике «Национальные инновационные системы ЕС и России» приводятся данные опроса ряда крупных российских предприятий в рамках проекта Тасис.
Эти данные свидетельствуют о том, что наиболее высокие показатели инновационного развития демострируют именно те отрасли российской экономики, которые демонстрируют и наиболее высокие прибыли и экономический рост – в первую очередь это, разумеется, нефтегазовая и металлургическая промышленность.
Разумеется, в силу специфики своей деятельности, эти отрасли испытывают большие сложности с предложением новых продуктов, но они осуществляют перестройку технологических процессов и организации производства.
Так, например, в черной металлургии за 1995-2004 гг.
доля кислородноконвертерной и электростали в общем выпуске возросла с 50 до почти 80%, доля стали непрерывного разлива – с 37 до 60%.
В цветной металлургии наблюдались аналогичные тенденции.
Модернизация производства на основе лучших импортных и отечественных технологий позволила преодолеть существенный отрыв от мировых лидеров отрасли.
^ II.1.3 Оценка инновационной активности через прибыль и экономический рост Из предыдущих рассуждений можно сделать вывод, что наиболее убедительным критерием инновационного успеха в условиях рыночной экономики является прибыль.
Действительно, в условиях экономики с постоянной структурой производства, производство равно потреблению, накопление отсутствует и прибыли быть не может.
Доходы предприятий и домохозяйств должны быть в точности равны их расходам в денежном выражении.
Это довольно легко показать математически через матрицу «межотраслевого баланса» и столь же легко понять с позиций простого здравого смысла.
Напротив, существование прибыли само по себе означает наличие экономической динамики, то есть инноваций, причем именно успешных инноваций.
Впрочем, и эта методика не лишена недостатков.
Главным недостатком является тот факт, что она полностью выпускает из виду инновации в нерыночных секторах – в государственном и военном строительстве, в благотворительных и других некоммерческих организациях (как частных, так и государственных) и т.д.
По этой же причине эта методика не годится для сравнения инновационной активности между социалистическими странами и странами с рыночными экономиками.
Еще более важный недостаток состоит в том, что прибыль и экономический рост
это интегральные показатели, учитывающие эффект как инноваций, так и инвестиций.
При анализе экономического успеха стран, показывающих высокий рост при высоком уровне инвестиций (как иностранных, так и внутренних)
– например, стран Юго-Восточной Азии – часто приходится слышать, что этот рост полностью объясняется этими инвестициями, что никаких инноваций при этом не производилось.
^
II.1.4 Совокупная факторная производительность Наиболее интересным с точки зрения измерения инновационности экономик показателем является TFP (Total Factor Productivity, совокупная факторная производительность; термины Multi-factor productivity, MFP являются синонимами TFP) или так называемый «остаток Солоу» (Solow residual).
Этот показатель вычисляется на основе макроэкономической статистики и, по существу, представляет собой ту часть экономического роста, которая не может объясняться инвестициями, накоплением капитала и ростом населения.
Поскольку инновационная активность по определению не является ничем из перечисленного, значит, ее эффект должен содержаться в TFP.
В русскоязычной литературе «остаток Солоу» часто не вполне корректно переводят как «технологический уровень» (впрочем,
такое отождествление можно увидеть и в англоязычной литературе, в том числе в уже упоминавшейся книге Асемоглу).
В действительности, TFP является оценкой эффекта как технологических, так и нетехнологических инноваций.
Впрочем, это также интегральный показатель; среди других факторов, «спрятанных» в значении TFP следует упомянуть «человеческий капитал» повышение уровня образования и опыта работников.
Кроме того, при межвременных сравнениях с использованием TFP следует иметь в виду, что этот показатель имеет проциклический характер, то есть изменяется в соответствии с фазой бизнес-цикла.
Таким образом, факторы, вызывающие бизнес-цикл, также «спрятаны» в значении TFP.

[Back]