|
19 При заключении договора пожизненного содержания не в сельской местности граждане сталкивались с определенными трудностями при оформлении сделок. В основном условие о содержании обременяло договор дарения. Стороны заключали в нотариальной форме договор дарения, а обязательство о предоставлении пожизненного содержания дарителю заключалось в устной форме. Также стороны могли заключить договор купли-продажи жилого дома, в котором цена указывалась значительно ниже стоимости дома, но в договор включалось условие о предоставлении пожизненного содержания продавцу. На практике иногда заключались и два самостоятельных договора: один договор дарения имущества, как правило, жилого дома (части дома), а другой о предоставлении содержания. Таким образом, граждане пытались любыми способами добиться желаемого результата, а именно получить пожизненное содержание в обмен на передачу имущества в собственность. Пока обязательства, возникающие из заключенных такими способами договоров, исполнялись надлежащим образом, вопрос об их недействительности не стоял, в противном случае возникали судебные споры. Судебная практика Верховного Суда СССР не дает однозначного ответа на вопрос относительно действительности не закрепленного в законодательстве договора с условием пожизненного содержания. Хотя она однозначно признавала действительными другие, не поименованные в то время в законе договоры, в частности договор ссуды и договор поклажи. Цивилисты советского периода придерживались мнения, что любой договор, не противоречащий закону и правилам социалистического общежития, действителен. Между тем на практике это не всегда выходило именно так. Примером может служить дело по иску Громовой к 33-й детской колонии (определение коллегии по гражданским делам Верховного Суда записки Харьковского юридического института. Вып. 3. Харьков., 1948. С. 27. |
применялась санкция в виде безвозмездного изъятия данного строения в фонд местного совета или колхоза . Кроме того, в ст. 12 Конституции было закреплено, что труд в СССР является обязанностью и делом чести каждого способного к труду f * гражданина по принципу «кто не работает, тот не ест». Таким образом, осторожность законодателя, которая выражалась в отсутствии норм о пожизненной ренте, в определенной степени можно понять и объяснить опасениями допустить возможность получения гражданами нетрудовых доходов. Между тем граждане заключали договоры с условием пожизненного содержания, облекая их в различные правовые формы. М.И. Бару писал: «Еще в 1926 г. в практике замечались сделки сельскохозяйственных дворов, в которых оставались только нетрудоспособные члены двора, с посторонними лицами. Члены двора по этим сделкам передавали посторонним лицам усадьбу и все имущество двора, а последние обязывались содержать их до смерти... такие сделки следует рассматривать как договоры примачества, и если на совершение их было согласие земельного общества, поскольку такое согласие земельного общества требовалось законом, то эти договоры следует признавать действительными» . При заключении договора пожизненного содержания не в сельской местности граждане сталкивались с определенными трудностями при оформлении сделок. В основном условие о содержании обременяло договор дарения. Стороны заключали в нотариальной форме договор дарения, а обязательство о предоставлении пожизненного содержания дарителю заключалось в устной форме. Также стороны могли заключить договор Указ ПВС РСФСР от 26.07.1962 г. «О безвозмездном изъятии домов, дач или других строений возведенных или приобретенных гражданами на нетрудовые доходы»// Ведомости Верховного Совета РСФСР 1962 № 30 ст. 464.2 Бару М. И. Договорные обязательства о содержании // Ученые записки Харьковского юридического института. Вып. 3. Харьков., 1948. С. 27. купли-продажи жилого дома, в котором цена указывалась значительно ниже стоимости дома, но в договор включалось условие о предоставлении пожизненного содержания продавцу. На практике иногда заключались и два самостоятельных договора: один —договор дарения имущества, как правило, жилого дома (части дома), а другой о предоставлении содержания. Таким образом, граждане пытались любыми способами добиться желаемого результата, а именно получить пожизненное содержание в обмен на передачу имущества в собственность. Пока обязательства, возникающие из заключенных такими способами договоров, исполнялись надлежащим образом, вопрос об их недействительности не стоял, в противном случае возникали судебные споры. Судебная практика Верховного Суда СССР не дает однозначного ответа на вопрос относительно действительности не закрепленного в законодательстве договора с условием пожизненного содержания. Хотя она однозначно признавала действительными другие, не поименованные в то время в законе договоры, в частности договор ссуды и договор поклажи. Цивилисты советского периода придерживались мнения, что любой договор, не противоречащий закону и правилам социалистического общежития, действителен. Между тем на практике это не всегда выходило именно так. Примером может служить дело по иску Громовой к 33-й детской колонии (определение коллегии по гражданским делам Верховного Суда СССР от 23 августа 1940 г.) Громова владела на праве личной собственности домом. В 1935 г. Громова по нотариальному акту подарила свое домовладение 33-й детской колонии г. Киева с условием пожизненного пользования одной комнатой. В дополнение к нотариальному договору Громова и директор колонии заключили словесное соглашение, в силу которого колония пожизненно предоставляла Громовой бесплатное питание из детской кухни. До 1938 г. это устное соглашение выполнялось, и Громова 24 1Сборник постановлений Пленума и определений коллегии Верховного суда СССР. М., 1941. С 221-222. |