|
24 А. Штейнберг и М. И. Бару считают, что это договор дарения с условием пожизненного содержания дарителя1. Отстаивая свою точку зрения, М. И. Бару писал: «объективный момент дарения заключается в переходе имущества в собственность от дарителя к одаряемому... Конечно, и безвозмездность характеризует дарение, но безвозмездной является и ссуда, может быть безвозмездными заем, поклажа и другие договоры. Следовательно, признак безвозмездности сам по себе недостаточен для характеристики договора... Принцип безвозмездности, на наш взгляд, не нарушается установлением обязанности о содержании дарителя, т. к. прежде всего, самый принцип весьма туманен и неясен, а стороны, вступая в такое юридическое отношение... вовсе не стремятся к купле-продаже, которая, во всяком случае, предполагает взаимный переход совершенно определенных, даже пусть и неравных ценностей»2. Судебная практика отвергала квалификацию договоров о пожизненном содержании как безвозмездной сделки. В определении Верховного Суда СССР № 416, 1944 г. по иску Л.Г. Неделяева к Н.М. Неделяеву сказано: «поскольку в материалах дела есть данные для того, чтобы утверждать, что отношения между сторонами были осложнены обязанностью ответчика пожизненно содержать истца, следует прийти к выводу, что в данном случае не было договора дарения, а были другие гражданские правоотношения, а именно договор пожизненного содержания»3. Отдельные аргументы А. Штейнберга и М.И. Бару заслуживают внимания, тем не менее не позволяют согласиться с квалификацией данного договора как договора дарения с условием пожизненного содержания дарителя. Представляется, что убедительнее позиция В.А. Рясенцева. 1 См.: Штейнберг А. Дарение // Советская юстиция. 1940. № И. С. 10-14.; Бару М.И. Указ. соч. С. 25. 2 Бару М. И. Указ. соч. С. 36, 37, 40. 3 Судебная практика Верховного Суда СССР 1944 г. / Под. ред. И.Т. Голякова. М., 1945. Вып. VIII(XIV). С. 15-16. |
времени: «Цена и срок в нем отсутствуют. Вернее, они имеются, но настолько неопределенные, что вовсе не поддаются какому-либо объективному учету... Цена может быть определена в денежном... или ...в натуральном выражении... но она должна быть определенной. Даже в тех случаях, когда уточнение цены ставится в зависимость от тех или иных условий, эти условия должны быть заранее точно определены. Без этого сделка приобретает характер своеобразной спекуляции: каждый из участников сделки идет на риск, надеясь на правильность своих расчетов. Так и в договоре продажи строения под условием бесплатного содержания покупателем продавца: и продавец и покупатель в этом случае обуреваемы противоположными расчетами. Покупатель надеется, что ему недолго придется бесплатно содержать продавца, а последний надеется на долгую обеспеченную жизнь на содержании покупателя»1. Однако я с ним не могу согласиться, так как из-за боязни риска, спекуляции и возможности получения нетрудового дохода И.Л. Брауде, по сути, отрицал роль договора пожизненного содержания, ничего не предлагая взамен, тем самым игнорируя потребности практики. Поэтому позиция В. А. Рясенцева и М. И. Бару представляется более приемлемой, достаточно убедительно аргументированной. В литературе 40 -50-х годов неоднозначно определяется и юридическая природа договора с условием пожизненного содержания. А. Штейнберг и М. И. Бару считают, что это договор дарения с условием пожизненного содержания дарителя. Отстаивая свою точку зрения, М.И. Бару писал: «объективный момент дарения заключается в переходе имущества в собственность от дарителя к одаряемому... Конечно, и безвозмездность характеризует дарение, но безвозмездной является и ссуда, может быть безвозмездными заем, поклажа и другие Брауде И.Л. Право на строение и сделки по строениям по советскому праву. М., 1950. С. 138-139. 2 Штейнберг А. Дарение // Советская юстиция. 1940. № 11. С. 10-14.; Бару М.И. Указ. соч. С. 25. договоры. Следовательно, признак безвозмездности сам по себе недостаточен для характеристики договора... Принцип безвозмездности, на наш взгляд, не нарушается установлением обязанности о содержании дарителя, т. к. прежде всего, самый принцип весьма туманен и неясен, а стороны, вступая в такое юридическое отношение... вовсе не стремятся к купле-продаже, которая во всяком случае предполагает взаимный переход совершенно определенных, даже пусть и неравных ценностей» . Оценивая сейчас эти доводы, трудно удержаться от упреков в адрес автора в связи с расплывчатостью формулировок и сомнительным характером отдельных суждений: но ведь это были 40-е годы! Судебная практика отвергала квалификацию договоров о пожизненном содержании как безвозмездной сделки. В определении Верховного Суда СССР № 416, 1944 г. по иску Л.Г. Неделяева к Н.М. Неделяеву сказано: «поскольку в материалах дела есть данные для того, чтобы утверждать, что отношения между сторонами были осложнены обязанностью ответчика пожизненно содержать истца, следует прийти к выводу, что в данном случае не было договора дарения, а были другие гражданские правоотношения, а именно договор пожизненного содержания» . Отдельные аргументы А. Штейнберга и М.И. Бару заслуживают внимания, тем не менее не позволяют согласиться с квалификацией данного договора как договора дарения с условием пожизненного содержания дарителя. Представляется, что убедительнее позиция В.А. Рясенцева. По мнению В.А. Рясенцева, «предоставление пожизненного содержания по договору —это самостоятельное встречное исполнение другой стороны, непосредственно не связанное с предметом договора и не ограничивающее права приобретателя на строение. Мы имеем дело с самостоятельным типом 1Бару М. И. Указ. соч. С. 36-37,40. 2 Судебная практика Верховного Суда СССР 1944 г. / Под. ред. И.Т. Голякова. М., 1945. Вып. VIII(XIV). С. 15-16. |