|
инородцев занимались специальные суды (родовые управления). Однако если решения родовых управлений оспаривались, такие дела поступали в окружной суд, но тогда его решения признавались окончательными и обжалованию не подлежали. Оседлых же инородцев уравняли в правах с крестьянами, их мелкие дела разбирались в волостных судах. Кроме того, из ведомства полиции изымались (и подлежали разбирательству в окружном суде) все дела о ссыльно-каторжных и ссыльно-поселенцах, совершивших преступления1, такие как побеги, перемена имени, а также преступления, наказания за которые были не ниже отдачи в исправительные арестантские отделения. Все менее важные деяния ссыльно-каторжных и ссыльнопоселенцев по-прежнему оставались в ведении полиции. ' Судебные уставы Императора Александра II в Сибири, в Туркестане и Степных областях. Томск, 1898. С.5. 152 |
156 Вестник ДВО РАН. 2006. № 5 Е.В.ГАМЕРМАН Судебная реформа на Дальнем Востоке России во второй половине ХIХ–начале ХХ в. В череде коренных преобразований 60–70-х годов ХIХ в., затронувших практически все стороны жизни общества и государства, судебная реформа, призванная привести судебную систему России в соответствие с потребностями времени, была самой демократичной. В ее основе лежали такие принципы, как законность, несменяемость судей, независимость суда от администрации, бессословность, равенство всех перед законом, гласность и состязательность судебного процесса (обязательны представители защиты и обвинения), участие в нем общественности (суд присяжных). Столь радикальные преобразования были вызваны необходимостью обеспечить экономическое развитие страны, крайней отсталостью российского суда и недооценкой его роли в государственном механизме [6, с. 47–49]. В ноябре 1864 г. вступили в силу основные акты реформы: Учреждения судебных установлений, Устав уголовного судопроизводства, Устав гражданского судопроизводства, Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Реформированию подверглась вся система судоустройства и судопроизводства. Многочисленные судебные инстанции с неопределенной подсудностью и компетенцией (ратуши, сословные суды, магистраты и др.) сменились четкой системой органов со строго очерченными полномочиями. Были созданы институты местных судов для рассмотрения малозначительных гражданских и уголовных дел (мировые судьи – первая инстанция, а уездный съезд мировых судей – вторая, апелляционная инстанция) и общих судебных установлений (окружные суды и судебные палаты), которые объединяла высшая судебная инстанция – Сенат [6, с. 50–54]. Положенные в основу судебных преобразований ХIХ столетия принципы правового государства нашли свое применение и в 90-е годы ХХ в. (независимость от администрации, несменяемость судей и др.). Кроме того, тогда же были вновь введены судебные институты, характерные для Российской империи 60–70-х годов ХIХ в., такие как мировой суд (с тем же функциональным предназначением), суд присяжных [5, с. 7–10]. В ХIХ в. из-за нехватки денежных средств, помещений, отсутствия квалифицированных специалистов претворение реформы в жизнь затянулось. К 1870 г. новый суд существовал в 23 губерниях, через 20 лет под его юрисдикцией находилось три четверти населения страны, и лишь к началу ХХ в. пореформенный суд действовал на всей территории России [1, с. 198]. На Дальнем Востоке институт мировых судей был введен в 1896–1897 гг., с этих пор дела о нетяжких проступках и несложные гражданские иски не тянулись годами, перегружая окружные суды [11, с. 7]. Приморская область была разделена на 12 мировых участков и составляла округ Владивостокского окружного суда, подчиненного Иркутской судебной палате [7, с. 3]. К 1910 г. территория округа включала уже 25 участков, в том числе 19 – в ГАМЕРМАН Евгений Вячеславович (Амурский государственный университет, Благовещенск). 157 Приморской области, 4 – на п-ове Камчатка и 2 – на Сахалине. Амурская область первоначально была разделена на 7 мировых участков, но, когда количество населенных пунктов и, соответственно, численность населения увеличились, их стало 13. Участок каждого из мировых судей в районе постройки средней части дороги составлял 250–260 верст (РГИА ДВ. Ф. 702, оп. 1, д. 706, л. 3, 4, 6, 7). Второй, апелляционной, инстанцией для местных судов являлся уездный съезд мировых судей, который действовал коллегиально, в составе не менее 3 чел., в нем участвовал также товарищ прокурора окружного суда, который давал заключения по делам. На Дальнем Востоке, где практически не было мировых судей, обязанности этого съезда возлагались на окружные суды [9, т. 16, ч. 1, с. 80]. Окружной суд являлся первой инстанцией общих судов. Всего же в империи было создано 106 судебных округов, каждый из которых охватывал либо всю территорию губернии, либо ее часть. Окружной суд включал гражданское и уголовное отделения, состоявшие из 2 частей – коронного суда и суда присяжных заседателей. На Дальнем Востоке катастрофически не хватало профессионально подготовленных судей для коронного суда, что же касается суда присяжных, то в Сибири и на Дальнем Востоке присяжных заседателей вообще не привлекали к участию в процессах и окружные суды действовали в составе трех членов [8, с. 164]. Окружному суду не были подсудны государственные, военные и должностные преступления, жалобы на его действия, медлительность и проволочки подавали либо в областное правление, либо генерал-губернатору, на само же производство дела – в Иркутский губернский суд (Судебную палату) [11, с. 5]. В марте 1882 г. генерал-губернатор Восточной Сибири Д.Г.Анучин ходатайствовал перед Министерством юстиции о необходимости создания новых окружных судов на Дальнем Востоке. В июне того же года были введены штаты Владивостокского окружного суда (РГИА ДВ. Ф. 28, оп. 1, д. 71, л. 139). Располагался он временно в здании штаба главного командира портов Восточного океана. Первым окружным судьей стал Н.П.Черепанов. Кроме Черепанова в штате было еще двое заседателей, секретарь и (в отличие от судебных учреждений Сибирских губерний) переводчик с китайского и маньчжурского языков, а также стряпчий, которому предстояло осуществлять прокурорский надзор [12, с. 6, 7, 23]. Производство следствия продолжало оставаться в ведении местной городской и окружной полиции [11, с. 5]. В Благовещенский окружной суд (образован в 1858 г., с момента учреждения Амурской области) после реформенных изменений входили председатель, двое заседателей, секретарь и стряпчий (РГИА ДВ. Ф. 701, оп. 1, д. 56, л. 16, 16 об.). Председателем был назначен коллежский советник А.И.Миллер, 4 года проработавший в такой же должности до реформы, а заседателями – надворный советник А.М.Богданович и коллежский секретарь А.Д.Беляев (РГИА ДВ. Ф. 701, оп. 1, д. 102, л. 34–45). Николаевский суд (существовал с 1856 г.) был упразднен в 1880 г., после того как административный центр Приморской области перенесли в Хабаровск, а вместо него открыли Приморский окружной суд в Хабаровске, который просуществовал до 1896 г. [4]. 1 августа 1910 г. был учрежден окружной суд в г. Петропавловск Камчатской области, с отнесением его к округу Иркутской судебной палаты. В его подчинение перешли Петропавловский, Охотский, Гижигинский, Анадырский и Чукотский уезды, а также Командорские острова (РГИА ДВ. Ф. 702, оп. 1, д. 557, л. 1, 2). Всего в состав нового судебного учреждения входило 11 чел., на содержание которых в год расходовалось 51 100 руб. 25 февраля 1885 г. Высочайшим указом были утверждены правила о некоторых изменениях по судоустройству и судопроизводству в Тобольской и Томской губерниях, в Восточной Сибири и Приамурском крае (РГИА ДВ. Ф. 702, оп. 1, д. 64, л. 26), по которым в окружном суде вводились должности прокурора и судебного следователя; определялись категории дел, подсудных окружному суду, а также порядок апелляций. 158 Во Владивостокском окружном суде председателем был вновь назначен Н.П.Черепанов, а прокурором – И.А.Бушуев. Однако судебное устройство в Сибири и на Дальнем Востоке и после преобразований оставалось неудовлетворительным. Так, по отзыву генерал-адъютанта барона Корфа, не были изменены ни количество судебных мест Приамурского края, ни персонал, ни оклады и штатное расписание. И это несмотря на то, что дальневосточным судебным учреждениям приходилось разбирать гораздо больше различных категорий преступлений и проступков, чем аналогичным инстанциям в западных губерниях. Из-за крайне незначительных сумм, что выделяли на содержание канцелярий окружных судов, судьям нередко приходилось исполнять и канцелярские обязанности. Штат прокурорского надзора с упразднением должности стряпчего и с учреждением должностей прокуроров с товарищами увеличился всего на одного человека. Вместе с тем служебных обязанностей у них было гораздо больше, нежели у упраздненных стряпчих. При областных прокурорах не было учреждено даже штатной должности письмоводителя, а на все канцелярские расходы отпускалось всего 600 руб. в год (в Амурской области – 400) – в Приамурском крае этой суммы едва хватало для найма единственного писца (РГИА ДВ. Ф. 702, оп. 1, д. 64, л. 26 об., 27). Размеры окладов штатных сотрудников судебного ведомства в Приамурском крае, по заявлению барона Корфа, были столь незначительны, что открывающиеся в судах вакансии по необходимости замещались некомпетентными лицами или же теми, у кого было безвыходное материальное положение. При этом более способные или совсем оставляли службу в крае, или переходили в другие ведомства, в которых платили больше (РГИА ДВ. Ф. 702, оп. 1, д. 64, л. 28 об.). В Приамурском крае желающих служить в судебных учреждениях не было вообще, в Амурской области исполнение обязанностей судьи пришлось поручить землемеру. В Приморском окружном суде с 20 октября 1882 г. по 4 августа 1885 г. поменялось 12 заседателей и 6 секретарей, причем их службу здесь местная администрация нередко использовала как карательную меру. Частая смена и без того весьма малочисленного судебного персонала негативно отражалась на качестве ведения судебных дел (РГИА ДВ. Ф. 702, оп. 1, д. 64, л. 28 об.). Количество дел, поступающих в суд, росло, поэтому с 1 июля 1888 г. был увеличен штат судебных учреждений и прокурорского надзора. Так, в Амурском, Приморском и Владивостокском окружных судах прибавился один заседатель и один судебный следователь, в Благовещенске и Владивостоке – по одному товарищу прокурора (РГИА ДВ. Ф. 702, оп. 1, д. 64, л. 30 об., 31). Для сравнения: в соседней Забайкальской области окружной суд был усилен тремя заседателями, двумя судебными следователями и двумя товарищами прокурора, были увеличены средства на канцелярские расходы: окружного суда – на 1000 руб. и областного прокурора – на 900 руб. В период революции 1905–1907 гг. суд стал в основном принудительным учреждением. Указом царя от 19 августа 1906 г. было введено «Положение о военно-полевых судах», которые рассматривали все дела, имеющие политическую окраску, при этом правовые нормы судопроизводства не соблюдались. Вскоре был обнародован указ, по которому все гражданские лица, проживающие в местностях, находящихся на военном положении, подлежали военному суду за следующие преступления: бунт, измена, шпионаж, умышленный поджог или иное умышленное истребление воинского снаряжения и вооружения и т.п. Военный суд принимал, как правило, одно решение: лишение состояния и смертная казнь (РГИА ДВ. Ф. 702, оп. 1, д. 524, л. 10). Положение о военно-полевых судах не было утверждено Думой и перестало действовать в 1907 г., 20 апреля 1907 г. эти суды прекратили свое существование. Все формальности производства политических дел были упразднены и в военно-окружных судах, что обеспечивало быструю судебную расправу. Владивостокский военно-окружной суд работал в здании Владивостокского окружного суда, который был временно перенесен в Хабаровск (РГИА ДВ. Ф. 702, оп. 1, д. 64, л. 9, 10). В начале 159 1906 г. Владивостокский окружной суд возвратился во Владивосток, его штат увеличили до 6 чел., возросло число чиновников и канцелярских служащих, не имеющих чина (регистратор, рассыльный). Кроме того, в состав окружного суда были включены прокурорские работники, судебные следователи, участковые мировые судьи и почетные мировые судьи, присяжные поверенные и их помощники. Судебная палата выступала апелляционной инстанцией для дел, рассмотренных окружным судом без участия присяжных заседателей, и судом первой инстанции по более важным делам. Она рассматривала государственные, должностные и ряд религиозных преступлений. Судебные палаты учреждались по одной на несколько губерний, сначала их было 11, затем 14. Члены судебной палаты назначались верховной властью в том же порядке, что в окружном суде, но, чтобы занять эти должности, нужно было иметь стаж службы и более высокий чин. Дальний Восток и Восточная Сибирь были в компетенции Иркутской судебной палаты. В ходе реформы был также создан институт судебных следователей. Они вели предварительное расследование преступлений под контролем прокуроров на подведомственной им территории (РГИА ДВ. Ф. 702, оп. 1, д. 524, л. 186). Судебные следователи (они были только в городах) приступали к следствию по предписанию представителей прокурорского надзора, а также (по своему усмотрению) в случаях, когда сами становились свидетелями преступления [10, с. 10, ст. 9]. Специалистов не хватало, поэтому на Дальнем Востоке до начала ХХ в. участковые мировые судьи зачастую совмещали следственную и судебную работу. Следственными действиями занимались и почетные мировые судьи (они не были закреплены за определенной территорией и приступали к выполнению обязанностей только при отсутствии участкового судьи). В городах, где было несколько участковых мировых судей, судебные и следственные обязанности распределялись между ними общим собранием отделений окружного суда [10, с. 10, ст. 7]. Несмотря на изъятие следствия из ведомства полиции в 1860 г., она продолжала заниматься ими вплоть до начала ХХ в. [3, с. 406]. В Анадырском, Петропавловском, Гижигинском и Охотском (эти территории, как и Охотская область, что с 1858 г. выделена из Якутской области и включена в состав Приморской, до 1909 г. входили в состав Приморской области) округах (окружных управлениях) Приморской области и на Командорских островах обязанности участковых мировых судей (разбирательства, производство предварительных следствий на правах судебного следователя, а также выполнение обязанностей нотариусов) возлагались на начальников полиции данной округи. Когда это было невозможно, обязанности поручали помощникам или другим чинам полиции, избираемым ежегодно по согласованию с губернатором и прокурором окружного суда [9, с. 10, ст. 5]. Судопроизводство на Дальнем Востоке имело ряд отличий по сравнению с западными и даже сибирскими губерниями. Так, преступлениями и проступками кочевых и бродячих инородцев [10, т. 16, ч. 1] занимались специальные суды (родовые управления) (РГИА ДВ. Ф. 702, оп. 1, д. 727, л. 268). Однако если решения родовых управлений оспаривались, такие дела поступали в окружной суд, но тогда его решения признавались окончательными и обжалованию не подлежали. Оседлых же инородцев уравняли в правах с крестьянами, их мелкие дела разбирались в волостных судах [10, с. 4]. Кроме того, из ведомства полиции изымались (и подлежали разбирательству в окружном суде) все дела о ссыльно-каторжных и ссыльно-поселенцах, совершивших преступления [10, т. 16, ч. 1], такие как побеги, перемена имени, а также преступления, наказания за которые были не ниже отдачи в исправительные арестантские отделения. Все менее важные деяния ссыльно-каторжных и ссыльно-поселенцев по-прежнему оставались в ведении полиции [10, с. 5]. Но, несмотря на в целом позитивный характер реформы, преобразования не смогли решить одну из главных проблем – сократить длительность судебных разбирательств. Судебная волокита, характерная для всей Российском империи в 70–80-е годы ХIХ в., особенно «процветала» на Дальнем Востоке. Могло пройти несколько лет, прежде чем 160 преступник получал заслуженное наказание. Подследственные годами содержались под стражей, причем суд нередко их оправдывал или же срок заключения был гораздо меньшим, чем они уже успели провести в неволе (РГИА ДВ. Ф. 1, оп. 1, д. 510, т. 1, л. 41 об.). Длительность судебных разбирательств была связана также и с отдаленностью судов, огромными расстояниями и бездорожьем. Многие преступления оставались нераскрытыми, так как большая продолжительность судебных разбирательств приводила к путанице и многочисленным ошибкам, довольно частому оправданию преступников (РГИА ДВ. Ф. 702, оп. 1, д. 64, л. 29). Иногда потерпевшие вовсе отказывались от обращения к судебной власти, боясь нажить себе бесконечные хлопоты и не надеясь на справедливое решение. Но еще хуже обстояли дела в гражданском процессе: медлительность и волокита требовали мужества и энергии, чтобы начать иск на небольшую сумму. Этим и объяснялся тот факт, что до рассмотрения в судах доходила лишь незначительная часть гражданских правонарушений. Ситуация несколько изменилась к лучшему с введением института мировых судей. Таким образом, во второй половине ХIХ в. судебная власть постепенно заняла свою нишу в правоохранительной системе Дальневосточного региона. Были провозглашены отделение суда от администрации, создание всесословного суда, равенство всех перед судом, выборность мировых судей, несменяемость судей и следователей, вводился прокурорский надзор, создавалась адвокатура. В то же время отделение суда от администрации было непоследовательным, неполным и большей частью номинальным. Так, Сенат являлся не только судебным, но и административным органом, а местные суды контролировались правительственной администрацией. Суд на Дальнем Востоке все же был зависим от администрации края: генерал-губернатор получал право на утверждение приговоров суда. Кроме того, большая часть должностных преступлений и проступков была изъята у суда и рассматривалась в административном порядке. Все преобразования были направлены на создание разветвленного судебно-следственно-карательного аппарата, обеспечивающего стабильность государственного строя и возможность расправы с его противниками [2, с. 121, 122]. В то же время были обеспечены условия для правильного разрешения дел в суде, гарантирована, хотя бы частично, свобода личности. Для Дальнего Востока России судебная система как составная часть правоохранительных органов сыграла существенную роль в закреплении данного региона в составе Российской империи, в его колонизации и наведении порядка. ЛИТЕРАТУРА 1. Афанасьев А. Суд присяжных в старой России: «Суд общественной совести» и «Суд улицы» // Отеч. зап. Правосудие в России. 2003. № 2. С. 196–209. 2. Воронцов С.А. Правоохранительные органы РФ. История и современность. Ростов-н/Д: Феникс, 2001. 462 с. 3. Гаврилов Б. Следственный аппарат органов внутренних дел // Отеч. зап. Правосудие в России. 2003. № 2. С. 402–411. 4. Дальний Восток. 1895. № 89. 5. Кутафин О.Е., Лебедев В.М., Семигин Г.Ю. Судебная власть в России: история, документы. Т. 6. Российская Федерация. М.: Мысль, 2003. 893 с. 6. Немытина М.В. Суд в России: вторая половина ХIХ – начало ХХ в. Саратов: СЮИ МВД РФ, 1999. 256 с. 7. Обзор Приморской области за 1906 год. Владивосток, 1907. 99 с. 8. Пашин С. Краткий очерк судебных реформ и революций в России // Отеч. зап. Правосудие в России. 2003. № 2. С. 161–167. 9. Полный свод законов Российской империи. 1856–1890. 10. Судебные уставы Императора Александра II в Сибири, в Туркестане и степных областях. Томск, 1898. 420 с. 11. Украинцев С.Н., Константинова А.В. Приморский краевой суд: история и современность. Владивосток, 2003. 39 с. 12. Шепчугов П.И. Судейская мантия: к 120-летию судебной системы Приморского края. Находка: Изд-во Примор. мор. пароходства, 2002. 98 с. |