|
107 кабельного вещания снимет проблему ограниченности числа диапазонов [204], другие «всемирному рогу изобилия программ» [208], обеспечивающему создание практически неограниченных банков данных, образовательных и развлекательных передач. Эти банки с помощью оптико-волокнистого кабеля будут соединены с множеством телекомпьютеров, совместимых с любыми системами. Третьи (особенно приверженцы технологического детерминизма) предсказывают наступление эры, когда «коммуникационные технологии позволят расширить свободу человека во всех сферах и неизбежно станут играть роль его помощника» [218, 219]. Критическая теория политэкономии средств массовой информации [205] уже не ставит во главу угла взгляды J1. Альтюссера [202], который рассматривает все средства массовой информации в качестве идеологического аппарата государства, ибо такие построения больше подходят для критики контролируемых государством общественных средств массовой информации. Вместо этого данная теория рассматривает средства массовой информации в качестве феномена гражданского общества, т.е. главным образом экономического феномена. Средства массовой информации играют двоякую роль: во-первых, они непосредственно создают прибавочную стоимость, будучи субъектами производства и обмена товаров в своей отрасли; вовторых, они косвенно участвуют в создании прибавочной стоимости в других отраслях, осуществляя рекламу в их интересах. Такой анализ, проведенный с точки зрения товарного производства, совершенно адекватно выявляет значимость отстаиваемой либералами-рыночниками необходимости дерегулирования. Он учитывает тот предел, до которого может развиваться начавшийся ныне процесс усиления коммерческих средств массовой информации, особенно в Европе. Однако, в соответствии с представлениями диссертанта, критические теории, игнорирующие тенденцию к самопараличу и ограниченность, внутренне присущая коммерциализированной системе средств массовой |
131 массовой информации, как книги, журналы и газеты, но и более совершенные виды электронной прессы, как телевидение и радио, а также новейшие системы телекоммуникаций. Одни либералы-рыночники уделяют особое внимание тому, каким образом развитие кабельного вещания снимет проблему ограниченности числа диапазонов [204], другие «всемирному рогу изобилия программ» [208], обеспечивающему создание практически неограниченных банков данных, образовательных и развлекательных передач. Эти банки с помощью оптико-волокнистого кабеля будут соединены с множеством телекомпьютеров, совместимых с любыми системами. Третьи (особенно приверженцы технологического детерминизма) предсказывают наступление эры, когда «коммуникационные технологии позволят расширить свободу человека во всех сферах и неизбежно станут играть роль его помощника» [218, 219]. Критическая теория политэкономии средств массовой информации [205] уже не ставит во главу угла, взгляды Л.Альтюссера [202], который рассматривает все средства массовой информации в качестве идеологического аппарата государства, ибо такие построения больше подходят для критики контролируемых государством общественных средств массовой информации. Вместо этого данная теория рассматривает средства массовой информации в качестве феномена гражданского общества, то есть главным образом экономического феномена. Средства массовой информации играют двоякую роль: во-первых, они непосредственно создают прибавочную стоимость, будучи субъектами производства и обмена товаров в своей отрасли; вовторых, они косвенно участвуют в создании прибавочной стоимости в других отраслях, осуществляя рекламу в их интересах. Такой анализ, проведенный с точки зрения товарного производства, совершенно адекватно выявляет значимость отстаиваемой либералами-рыночниками необходимости v дерегулирования. Он учитывает тот предел, до которого может развиваться 132 начавшийся ныне процесс усиления коммерческих средств массовой информации, особенно в Европе. Однако, в соответствии с представлениями автора, критические теории, игнорирующие тенденцию к самопараличу и ограниченность, внутренне присущую коммерциализированной системе средств массовой информации, являются неадекватными, поскольку производство и распространение мнений в соответствии с законами рынка возможны лишь в ограниченных масштабах. Средства массовой информации не могут привнести гармонию и мир в общество, не способны они и претворить в жизнь свое собственное обещание «свободы и права выбора вместо государственного регулирования и ограниченного рациона информации» [202]. Рынок информации постоянно порождает специфические противоречия и проблемы, которые разоблачают претензии на открытость, универсальность и общедоступность информации в рамках рынка. Тенденции в сторону концентрации капитала в средствах массовой информации, по нашему мнению, усиливаются в результате политики, проводимой либералами-рыночниками. В некоторых случаях дерегулирование приводит к таким формам капитализма, которые получили распространение как в нашей стране, так и в некоторых странах Восточной Европы, где прекращение субсидирования со стороны государства привело к закрытию многих местных (в том числе производственных и специальных) изданий и возникновению информационного вакуума. В других случаях процесс концентрации капитала принимает менее драматические формы, как, например, в Италии, где постепенное уничтожение системы государственного вещания, начавшееся еще в середине 70-х годов, в огромной степени усилило концентрацию собственности в сфере массовой информации. Как нам представляется, критика сторонников методов дерегулирования в средствах массовой информации, направленная против привилегий, |