|
141 Если в тюрьмах Александровского округа тюремными чиновниками поддерживался относительный порядок, то это было связано лишь с тем, что здесь располагалась администрация острова и отсюда тянулись все нити управления каторгой. Совершенно противоположная ситуация сложилась на юге Сахалина в Корсаковском округе. Корсаковский округ, отрезанный от административного центра каторги непроходимой тундрой и тайгой, представлял собой как бы «государство в государстве». Здесь сложились особые порядки, традиции, обычаи и даже, по словам В.М. Дорошевича, в Корсакове была «...своя особая денежная единица. Наши обыкновенные денежные знаки здесь были упразднены, а вся торговля, все дела ведутся на спирт. Денежная единица Корсаковского округа бутылка спирта, даже не бутылка спирта, а записка на право купить бутылку спирта... На эти записки чиновники покупают у поселенцев соболей, этими записками платят за поставленные продукты, за сделанные работы. В сущности, таким образом они получают все даром, предоставляя только поселенцам заниматься торговлей водкой и спаивать каторгу...»4'. Что касается питания, то по свидетельству доктора Лобаса: «...на каждом шагу можно увидеть, что пища сахалинского арестанта не восполняет трат его организма, если ему приходится выполнять тяжелую работу, и он постепенно идет к упадку». Насколько рыбная «баланда» может быть признана ценным пищевым продуктом, видно из следующего характерного обстоятельства: ведро рыбной баланды, покупаемое из тюрьмы поселенцами для выкармливания свиней, продается не дороже 5 копеек. Обычный суточный рацион сахалинского каторжанина состоял из 3 фунтов (1 фунт 409 грамм) черного хлеба, 40 золотников (1 золотник 4, 266 грамм) мяса, одного фунта соленой рыбы, 16 золотников крупы, 1/40 ведра капусты, /г фунта картофеля при мясной и 3/д при рыбной варке, соли, перца и лаврового листа48. Мясные и рыбные варки распределялись в году так: из свежего мяса 52 дня, из соленого 105, из рыбы 208, но нередко для довольствия каторжан принимались недоброкачественные продукты. Так же нормы питания не |
140 Корсаковская каторжные тюрьмы. У входа в эти тюрьмы стоял часовой и производил личный досмотр каторжан. Это связано было с тем, что Александровская тюрьма дислоцировалась в административном центре Сахалинской каторги, а Корсаковская в центральном населенном пункте Корсаковского округа на юге Сахалина селении Рыковском. Достаточно свободный режим содержания осужденных в тюрьмах для исправляющихся часто превращал их в притоны для каторжан, совершивших побег из тюрем другого округа, а также в вертепы, где царили карточная игра, разврат, пьянство, убийства и насилие. Если в тюрьмах Александровского округа тюремными чиновниками поддерживался относительный порядок, то это было связано лишь с тем, что здесь располагалась администрация острова и отсюда тянулись все нити управления каторгой. Совершенно противоположная ситуация сложилась на юге Сахалина в Корсаковском округе. Корсаковский округ, отрезанный от административного центра каторги непроходимыми тундрой и тайгой, представлял собой как бы «государство в государстве». Здесь сложились особые порядки, традиции, обычаи и даже, по словам В.М. Дорошевича, в Корсакове была «...своя особая денежная единица. Наши обыкновенные денежные знаки здесь были упразднены, а вся торговля, все дела ведутся на спирт. Денежная единица Корсаковского округа бутылка спирта, даже не бутылка спирта, а записка на право купить бутылку спирта... На эти записки чиновники покупают у поселенцев соболей, этими записками платят за поставленные продукты, за сделанные работы. В сущности, таким образом они получают все даром, предоставляя только поселенцам возможность заниматься торговлей водкой и спаивать каторгу...»1. Таким образом, необходимые меры, которые предпринимались администрацией острова по ужесточению режима содержания осужденных в Александровской и Корсаковской тюрьмах, были оправданы. 1 Дорошевич В.М. Сахалин. М., 1996. С. 96-97. |