Проверяемый текст
П.В. Забелин. Информационная безопасность Российского государства: социально-политические и социокультурные проблемы. Москва 2001
[стр. 36]

димой для обеспечения их жизнедеятельности, образования и функционирования.
При этом раскрывается информационная безопасность через обеспечение интеллектуальной, психологической, культурной, мировоззренческой, духовно-нравственной и других видов безопасности крупномасштабных
эргатических систем различного государственного и межгосударственного уровней.
Другие полагают, что в этой трактовке неоправданно
опушены интересы государства как самостоятельного объекта защиты.
В монографии В.Н.Лопатина1, представляющей собой первое комплексное исследование правовых проблем формирования основ информационной безопасности России и ее законодательного обеспечения, отмечается, что в органах государственной власти сегодня сложились две тенденции в определении понятия информационной безопасности.
«Гуманитарная» тенденция связывает вопросы информационной безопасности только с защитой информации, причем не всей, а лишь той, которая составляет государственную и военную тайну.
Альтернативой ей служит точка зрения представителей силовых структур, особенно ФАПСИ, предлагающих распространить информационную безопасность практически на все вопросы и отношения в информационной сфере, отождествляя ее, таким образом, с последней.
В частности, представитель Академии управления МВД России Ю.А.Фисун отмечает, что информационная безопасность представляет собой «состояние защищенности информационной среды, соответствующей интересам государства, при котором обеспечиваются их формирование, использование и возможности развития независимо от воздействия внутренних и внешних информационных угроз».

Но мнению известного отечественного теоретика и практика ведения информационного противоборства в политической и военной сфе36 1 См.: Лопатин В.Н.
Реальность основа концепции информационной безопасности России
НPC Week/RE.
J999.
№12.
P.
19-21.
[стр. 12]

12 русского и других народов есть свои специфические потребности, которые необходимо согласовывать и учитывать во внутренней (особенно национальной) и внешней политике.
Раскрыть всю совокупность проблем информационной безопасности такого государства в рамках небольшой монографии непосильная исследовательская задача.
Но не только этой причиной объясняется авторский замысел.
Речь идет о вполне осознанном акцентировании внимания уважаемого читателя на информационной безопасности российского государства как правовой форме организации публичной власти в обществе в связи с тем, что, во-первых, именно она сегодня более всего подвержена информационно-разрушающему воздействию со стороны самых различных политических субъектов (неконструктивно-оппозиционных партий, средств массовой информации и коммуникации), что не только мешает, но порой подрывает фундаментальные основы функционирования государственного аппарата, а, во-вторых, следствием этого воздействия («цепной реакцией») является как дестабилизация функционирования институтов власти, так и расшатывание социально-политической стабильности всего общества.
Кроме того, постановка проблемы информационной безопасности государства в таком ключе дает возможность проецировать ее и на другие субъектно-объектные единицы, а именно личность и общество.
Таким образом, в данной монографии проблема информационной безопасности рассматривается под новым углом зрения: речь пойдет не об информационной безопасности государства -Российской Федерации (страны в целом), а об информационной безопасности государства как элемента политической системы, главного инструмента созидательно-управляющей деятельности российского общества.
Что же в этом случае следует понимать под информационной безопасностью российского государства? Используем в наших рассуждениях метод, позволяющий выйти на определение данного понятия с помощью умозаключений, осно ванных на логической взаимосвязи «общего» и «особенного» (единичного).
В качестве «общего» рассмотрим информационную безопасность Российской Федерации как суверенного государства.
Прежде всего, отметим, что многообразие точек зрения, в том числе официальных, выявляется уже в трактовке самого понятия «информационная безопасность».
Здесь можно выделить два направления: технологическое и социокультурное.
Представители первого направления полагают, что основной акцент должен быть сделан на технологической стороне проблемы совокупности аппаратных и программных средств, обеспечивающих доступ, конфиденциальность, сохранность информации в современных информационных (компьютерных) сетях.
По их мнению, речь идет о специфическом социотехническом феномене, который в 70-е годы именовался «компьютерной безопасностью», в 80-е годы «безопасностью данных», а сегодня получил название «информационной безопасности».
Собственно «информационной безопасностью» они называют меры по защите информации от неавторизованного доступа, разрушения, модификации, раскрытия и задержек в доступе, в результате чего ее целью становится обеспечение безопасности функционирования информационных систем, а главным объектом защиты сама информация.
Очень близки к этому направлению научные подходы, сводящие информационную безопасность к защищенности информации и поддерживающей инфраструктуры от случайных или преднамеренных воздействий естественного или искусственного характера, выделяя, таким образом, наряду с информацией, второй объект защиты информационную инфраструктуру.
Социокультурный подход в качестве главных объектов информационной безопасности выделяет личность, общество, государство и ориентирован на удовлетворение их информационных потребностей и интересов.
Но представители этого подхода не во всем едины между собой.
Одни из них трактуют информационную безопасность достаточно широко, понимая под ней защищенность потребностей граждан, отдельных групп и социальных слоев, массовых объединений людей и населения в целом в качественной (ценностно значимой) информации, необходимой для обеспечения их жизнедеятельности, образования и функционирования.
При этом раскрывается информационная безопасность через обеспечение интеллектуальной, психологической, культурной, мировоззренческой, духовно-нравственной и других видов безопасности крупномасштабных
систем различного государственного и межгосударственного уровней.
Другие полагают, что в этой трактовке неоправданно
опущены интересы государства как самостоятельного объекта защиты.


[стр.,13]

13 В монографии В.Н.
Лопатина (СМ.
Сноску 9), представляющей собой первое комплексное исследование правовых проблем формирования основ информационной безопасности России и ее законодательного обеспечения, отмечается, что в органах государственной власти сегодня сложились две тенденции в определении понятия информационной безопасности.
«Гуманитарная» тенденция связывает вопросы информационной безопасности только с защитой информации, причем не всей, а лишь той, которая составляет государственную и военную тайну.
Альтернативой ей служит точка зрения представителей силовых структур, особенно ФАПСИ, предлагающих распространить информационную безопасность практически на все вопросы и отношения в информационной сфере, отождествляя ее, таким образом, с последней.
В частности, представитель Академии управления МВД России Ю.А.Фисун отмечает, что информационная безопасность представляет собой «состояние защищенности информационной среды, соответствующей интересам государства, при котором обеспечиваются их формирование, использование и возможности развития независимо от воздействия внутренних и внешних информационных угроз»
(СМ.
Сноску 10).
По мнению известного отечественного теоретика и практика ведения информационного противоборства в политической и военной сферах И.Н.
Панарина, информационная безопасность это состояние защищенности информационной среды общества и политической элиты, обеспечивающее ее формирование и развитие в интересах политической элиты, граждан и государства.
В этом определении делается акцент на решающей роли политической элиты России, реально единственно способной противостоять информационному воздействию противоборствующих сторон и обеспечить достойную жизнь каждому российскому гражданину.
В официальных документах Федеральном законе «Об участии в международном информационном обмене», Законе РФ «О безопасности», «Доктрине информационной безопасности Российской Федерации», утвержденной Президентом РФ 9 сентября 2000 года, «под информационной безопасностью Российской Федерации по ------Сноска 9.
См.: Лопатин В.Н.
Реальность основа концепции информационной безопасности России.
//
PC Week / RE.
1999.
№ 12.
P.
19-21.
Сноска 10.
См.: Проблемы внутренней безопасности России в XXI веке: Материалы конференции.
М.: Фонд «Отечество».
2001.
С.
56.
------------нимается состояние защищенности ее национальных интересов в информационной сфере, определяющихся совокупностью сбалансированных интересов личности, общества и государства» (СМ.
Сноску 11) Несмотря на то, что Доктрина информационной безопасности Российской Федерации прошла длительную и сложную процедуру обсуждения в Межведомственной комиссии Совета Безопасности Российской Федерации по информационной безопасности, на парламентских слушаниях в Государственной думе Федерального Собрания Российской Федерации, в средствах массовой информации, на всероссийских и межрегиональных научных конференциях (СМ.
Сноску 12), в адрес ее самой и определения информационной безопасности сегодня высказывается немало замечаний, в том числе не всегда обоснованных.
Однако думается, что в построении и содержании самого определения есть положения, требующие критического переосмысления.
Остановимся на этом более подробно.
Со времен Аристотеля в формальной логике существуют незыблемые требования к определению номинальных понятий (формированию дефиниций).
Наиболее распространенными являются концептуальные определения, выражающие сущность, структуру или функции определяемого понятия, в результате чего мы получаем сущностное, структурное или функциональное определения.
Но при любом способе формирования дефиниции должны быть выполнены следующие требования: • определение понятия должно быть соразмерным (т.е.
не допускающим расширения или сужения объема); • определение понятия должно быть четким, ясным, исключающим двусмысленность; • определение понятия не должно содержать «круга» (то есть не быть тавтологичным).
Разберем данное в Доктрине определение в соответствии с этими требованиями.
Выделим определяемое (содержание которого надо раскрыть) и определяющее (посредством которого определяется) понятия: а) определяемое понятие «Информационная безопасность Российской Федерации»; б) определяющее понятие «состояние защищенности ее наци -----

[Back]