|
В связи с этим в русском праве возникла дискуссия о том, с какого момента должны применяться уголовные нормы к банкроту. С одной стороны, утверждалось, что уголовное преследование не должно зависеть от решения гражданского суда, причем для возбуждения уголовного дела достаточно наличия преступных признаков при факте прекращения платежей, поскольку преступление должно преследоваться непосредственно после его обнаружения. Но если вопрос о банкротстве будет решаться уголовным судом до решения гражданским судом вопроса о несостоятельности, то возможно столкновение двух юрисдикций. Г.Ф. Шершеневич считал, что если «лицо, относительно которого гражданский суд отверг наличность несостоятельности, будет осуждено как банкрот уголовным судом, и наоборот, когда лицо, объявленное несостоятельным от имени гражданского суда, будет освобождено от. уголовного преследования, несмотря на обнаружившиеся в конкурсном процессе улики, то такая ситуация будет вести к подрыву судебного авторитета и многочисленным ошибкам, вызванным хотя бы тем, что гражданский суд гораздо более компетентен в вопросах несостоятельности, чем уголовный». По мнению Г.Ф. Шершеневича, компетенция уголовного суда должна начинаться с момента признания несостоятельности и определения ее свойства судом гражданским.54 Таким образом, в дореволюционном конкурсном праве России обязанности по определению свойства несостоятельности лежали на органах конкурсного производства. Вопрос о наличии признаков банкротства (преступных действий) должника решался сначала конкурсным управлением (причем тогда, когда все гражданское производство было окончено), затем общим собранием кредиторов. Окончательно этот вопрос решал гражданский суд, решения которого были принципиальными для возбуждения уголовного преследования. 54 См.: Шершеневич Г.Ф., указ раб. 75 |
Как отмечал П.П. Цитович, «несостоятельность торговца может оказаться банкротством, а сам он банкротом с видами на тюрьму, если не на лишение всех прав состояния и ссылку».1 А. Трайнин писал: «Банкротство деликт своеобразный: он слагается из двух элементов, из которых один (несостоятельность) понятие гражданского права, другой (банкротское деяние) понятие уголовного права. Эта сложность состава банкротства чрезмерно затемняет его юридическую природу»2. В связи с этим в русском праве возникла дискуссия о том, с какого момента должны применяться уголовные нормы к банкроту. С одной стороны, утверждалось, что уголовное преследование не должно зависеть от решения гражданского суда, причем для возбуждения уголовного дела достаточно наличия преступных признаков при факте прекращения платежей, поскольку преступление должно преследоваться непосредственно после его обнаружения. По если вопрос о банкротстве будет решаться уголовным судом до решения гражданским судом вопроса о несостоятельности, то возможно столкновение двух юрисдикций. Г.Ф. Шершеневич считал, что если «лицо, относительно которого гражданский суд отверг наличность несостоятельности, будет осуждено как банкрот уголовным судом, и наоборот, когда лицо, объявленное несостоятельным от имени гражданского суда, будет освобождено от уголовного преследования, несмотря на обнаружившиеся в конкурсном процессе улики, то такая ситуация будет вести к подрыву судебного авторитета и многочисленным ошибкам, вызванным хотя бы тем, что гражданский суд гораздо более компетентен в вопросах несостоятельности, чем уголовный».3 По мнению Шершеневича, компетенция уголовного суда должна начинаться с 1 Цитович П.П. Очерк основных понятий торгового права. Киев, 1886. 2 Трайнин А. Несостоятельность и банкротство. СПб, 1913. 3 Шершеневич Г.Ф. Учение о несостоятельности:... С.26. 135 момента признания несостоятельности и определения ее свойства судом гражданским. Таким образом, в дореволюционном конкурсном праве обязанности по определению свойства несостоятельности лежали на органах конкурсного производства. Вопрос о наличии признаков банкротства (преступных действий) должника решался сначала конкурсным управлением (причем тогда, когда все гражданское производство будет окончено), затем общим собранием кредиторов. Окончательно этот вопрос решал гражданский суд, решения которого были принципиальными для возбуждения уголовного преследования.1 Однако на практике такое решение вопроса о банкротстве не имело положительного значения, поскольку конкурсное управление призвано было осуществлять не свойственные ему функции публичного обвинения. Это привело к бездействию конкурсного управления в этом направлении. Так, А. Трайнин приводит интересные данные: с 1902 по 1908 год в среднем по России за банкротство было осуждено менее 2% человек, причем количество оправданных по обвинению в банкротстве составило 87,7%, в то время как средний процент оправданных по остальным преступлениям равнялся 36,5%2. Эти факты говорили о том, что решить дело было крайне сложно, поскольку все материалы попадали в уголовный суд слишком поздно, уже на завершающем этапе конкурсного производства. Некоторые ученые говорили о том, что нельзя предоставлять конкурсу и собранию кредиторов возможность решать вопрос о свойстве несостоятельности, поскольку это означает «перенесение судебных функций с суда государственного на установление частное, что никоим образом не может 1 Трайнин А. Юридическая сила определения свойства несостоятельности.//Вестник права. 1916. №38. 2 Трайнин А. Юридическая сила определения свойства несостоятельности.//Вестник права. 1916. №38. 136 |