|
.1 49 жит тебе к оправданию, а если неправильно им воспользоваться, то можно оказаться служителем несправедливости. Завершает эту эволюцию Фома Аквинский, утверждавший, что сохранение греховности земного мира делает необходимым и частную собственность’ С его именем связан и другой немаловажный момент изменения церковного идеала общественного устройства. Процесс централизации государственной власти в странах Западной Европы вынуждал теологов признавать изменение политической реальности, идти на теоретические компромиссы. Поэтому в комментариях к «Сентенциям» Петра Ломбардского Фома пытается разделить сферы духовной и светской власти: «Так как духовная власть и светская обе производятся от власти божией, то светская власть настолько находится под духовной, насколько она ей богом подчинена, а именно в делах, которые касаются спасения души; вследствие этого в таких делах следует скорее повиноваться церковной власти, а не светской. В том же, что касается гражданских благ, следует более повиноваться светской власти, чем церковной, в соответст• вии с поучением «Отдайте кесарево кесарю».1 Стремление разграничить и уравнять в правах светскую и духовную власть ставит предел развитию феодального идеала общественного устройства в рамках идеала «града божьего». Признание непосредственно (помимо церкви) божественной природы государственной власти означает стирание той принципиальной границы между «земным градом» и «градом божьим», которая делала невозможной саму мысль об идеальном устройстве реального государства. С этого периода начинает складываться идеал абсолютной монархии. «В противоположность доктрине божественного назначения пап появилась доктрина божественного права королей, которая в свою очередь осуществлялась в той мере, в какой короли могли поддержать ее силой».1 2 1 Политческие учения: история и современность. М., 1976.С.201-202 2 Данем Б.Герои и еретики. М., 1967.С.211 |
насчитывал уже десять сословий Б средние века христианский идеал, оставаясь идеалом «1рада божьего», претерпел модификацию, которая определялась не столько эволюцией интересов церкви, сколько изменением соотношения сил между духовенством и светскими феодалами. В V-IX вв. в Западной Европе формируются, а затем приходят в упадок крупные раннефеодальные государства, церковь же становится наиболее весомой политической силой. Ее теоретики и руководители приходят к выводу о том, что настало время взять власть в свои руки и в «земном граде». Если Августин только намекал на «служебную» роль государства, то папа Бонифаций III прямо заявлял, что «оба меча находятся во власти церкви, духовный и светский; один употребляется для церкви, а другой самой церковью; один священством, другой королями и воинами, но по воле и установлению священства».210 Теоретически обосновывая идею папской империи, Григорий VII выводил происхождение государства от дьявола, поэтому «град божий», по его мнению, просто обязан взять на себя управление земным миром. В период классического средневековья церковь немало преуспела в реализации своих идеалов. Последующее усиление роли светских феодалов в общественной жизни потребовало определенной корректировки отношения церкви к земному миру и его благам. На смену их отрицания приходят более сдержанные высказывания. Попрежнему не признавая ростовщичества, критически относясь к торговле, теологи все чаще обращаются к следующему положению Августина: «Тем не менее, несправедливо говорить, будто блага, к которым стремится этот град, нс суть блага... Только если живешь пренебрегши теми лучшими благами, которые относятся к высшему граду, или считая эти земные блага единственными или любя их больше благ, признаваемых высшими, тогда несчастия последуют неизбежно».211 Вспоминают и Климента Александрийского, который считал, что богатство есть орудие. Если ты можешь правильно сто употребить, оно послужит тебе к оправданию, а если неправильно им воспользоваться, то можно оказаться служителем несправедливости. Завершает эту эволюцию Фома Аквинский, утверждавший, что сохранение греховности земного мира делает необходимым и частную собственность. С его именем связан и другой немаловажный момент изменения церковного идеала общественного устройства. Процесс централизации государственной власти в странах 210 Цит. по: Эйкен Г... С. 160. 211 Циг. по: Герье В.И. Средневековое мировоззрение, его возникновение и идеал. // Вести. Европы, 1891, №№ I-IV. С.43. 153 Западной Европы вынуждал теологов признавать изменение политической реальности, идти на теоретические компромиссы. Поэтому в комментариях к «Сентенциям» Петра Ломбардского Фома пытается разделить сферы духовной и светской власти: «Так как духовная власть и светская обе производятся от власти божией, то светская власть настолько находится под духовной, насколько она ей богом подчинена, а именно в делах, которые касаются спасения души; вследствие этого в таких делах следует скорее повиноваться церковной власти, а не светской. В том же, что касается гражданских благ, следует более повиноваться светской власти, чем церковной, в соответствии с 'уч-у поучением «Отдайте кесарево кесарю». Стремление разграничить и уравнять в правах светскую и духовную власть ставит предел развитию феодального идеала общественного устройства в рамках идеала «града божьего». Признание непосредственно (помимо церкви) божественной природы государственной власти означает стирание той принципиальной границы между «земным градом» и «градом божьим», которая делала невозможной саму мысль об идеальном устройстве реального государства. С этого периода начинает складываться идеал абсолютной монархии. «В противоположность доктрине божественного назначения пап появилась доктрина божественного права королей, которая в свою очередь осуществлялась в той мере, в какой'короли могли поддержать ее силой»/13 На смену идеалу общественного устройства первого сословия феодального общества со временем придет идеал его второго сословия. Уже император Священной Римской империи Карл V (1500-1558) ставил перед собой цель на практике реализовать идеал всемирной монархии. Но подробное рассмотрение дальнейшей эволюции феодального идеала выходит за пределы данной работы. Можно обозначить лишь финал этой эволюции. Он приходится, на наш взгляд, на конец XVIII в. Накануне Французской революции 1783 г. класс феодалов, не желая отказываться от своего образа жизни и сознавая свое бессилие сохранить существующие порядки, выдвинул устами Людовика XV лозунг: «На наш век хватит! После нас хоть потоп». Возвращаясь к периоду средневековья, мы считаем полезным проанализировать и другие идеалы традиционного общества, которые христианская церковь, унизывая его сословное деление, выработала и для светских феодалов и для крестьянства. Но рассматриваемые идеалы представляют собой идеалы личности, а не идеалы общественного устройства, гак как католицизм нс мог в то время даже помыслить * 213 2,2 Цит. по: Политические учения: история и современность. М., 1976. С.201-202. 213 Данем Б. Герои и еретики. М., 1967. С.211. 154 |