|
56 ра. Но его последователи полагали, что богатство как внешнее благо оправдано, если оно служит общественному развитию или благотворительности. Создав два основных типа общественного устройства (раннебуржуазный идеал и идеал гражданского гуманизма), имевших существенное значение для последующего развития представлений об идеальном обществе, эта эпоха гигантов не исчерпала свои уникальные идеологические возможности. Томас Мор, а за ним и Томмазо Кампанелла увидели за абстрактным человеком представителя третьего элемента разложения феодального общества предпролетариат. Вывод, к которому они пришли, был логически безупречен: создать для угнетенных обществом людей условия бытия, достойные человеческой природы, можно лишь в обществе, где нет ни частной собственности, ни социального неравенства. В этот период утопическая социалистическая мысль формулирует тр;* идеала, которые представляют собой не последовательное развитие коммунистического утопизма, а три его исходные точки, каждая из которых отражает своеобразие породивших ее социальных условий: «тысячелетнее царство» Т.Мюнцера, «Утопия» Т.Мора, «Город солнца» Т.Кампанеллы. Хотя программа Мюнцера сложилась несколькими годами позже появления в свет «Золотой книги» Мора;'но своими идеологическими корнями она уходит в религиозный общественный идеал и поэтому принадлежит одновременно как будущему, так и прошлому. В изживающей себя форме религиозного идеала Мюнцер пытается изобразить общество далекого будущего. Мюнцер был вождем плебейско-крестьянского крыла Реформации и его идеи увлекали обездоленных на борьбу потому, что были понятны им, соотносились с их интересами. Идеал Мора не был непосредственно связан с интересами неимущих слоев. Мор хотел привести страдающего, угнетенного предпролетария в состояние, достойное «природы человека», поэтому он ориентируется в своих построениях не столько на его реальные, сколько на «должные» интересы. Такой подход к построению идеалов характерен для большинства утопистов. Каждому из них |
по примеру своих современников — к античности, к идеалу «золотого века», к тем счастливым временам Крона, когда люди жили в мире и сообща пользовались всеми благами. Нетрудно заметить, что данная трактовка идеала имеет «левый уклон», смещена к другой предельной границе гражданского гуманизма Однако Пальмиери не был бы сыном своего времени, если бы не понимал, что шансов на реализацию такого идеала в современной ему Италии нет. Поэтому он склоняется к признанию компромиссного идеала Цицерона, строящего должное общество на оптимальном сочетании коллективной и частной собственности. «Правда, это не тот идеальный строй, пишет Пальмиери, который можно было бы вообразить, но более близкий к тому, что можно осуществить на земле».249 250 Если Пальмиери на раннем этапе своей деятельности находит точки соприкосновения с идеологами ранней буржуазии на уровне идеалов общественного устройства, то его соотечественник Альберти осуществляет синтез этих течений на более глубоком уровне на уровне понимания сущности «естественного человека». Его конечная цель не сводится, по мнению гуманиста, ни к накоплению богатства, ни к забвению личных интересов ради благополучия общества. «Идеал Альберти такие отношения индивида в обществе, когда личный интерес согласован с интересами других людей и всего человеческого коллектива». Аналогичной позиции придерживались Ландино и Ринуччини. Таким образом, уже в рамках мировоззрения итальянского Возрождения намечается процесс преодоления его основного порока крайнего индивидуализма. Создав два основных типа идеалов общественного устройства (раннебуржуазный идеал и идеал гражданского гуманизма), имевших существенное значение для последующего развития представлений об идеальном обществе, эта эпоха гигантов не исчерпала свои уникальные идеологические возможности. Томас Мор, а за ним и 'Гоммазо Кампанелла увидели за абстрактным человеком представителя третьего элемента разложения феодального общества иредпролетариат. Вывод, к которому они пришли, был логически безупречен: создать для угнетенных, лишенных средств к существованию и отвергнутых обществом людей условия бытия, достойные человеческой природы, можно лишь в обществе, где нет ни частной собственности, ни социального неравенства. 249 Брагина Л.М. Социально-этические взгляды итальянских гуманистов (вторая половина XV в.). М., 1983. С.56. 250 Там же. С. 170. 173 В этот период утопическая социалистическая мысль формулирует три идеала, которые представляют собой не последовательное развитие коммунистического утопизма, а три его исходные точки, каждая из которых отражает своеобразие породивших ее социальных условий: «тысячелетнее царство» Т.Мюнцера, «Утопия» Т.Мора, «Город солнца» Т.Кампансллы. Хотя программа Мюнцера сложилась несколькими годами позже появления в свет «Золотой книги» Мора, но своими идеологическими корнями она уходит в религиозный общественный идеал и поэтому принадлежит одновременно как будущему, так и прошлому. Во время Крестьянской войны в Германии интересы городских плебеев объективно совпали с интересами хилиастичсски настроенной части крестьянства. Анабаптистский, восходящий к иудеохрнстианству, а от него к «золотому веку», идеал этих крестьян был обращен в прошлое. Но плебейская часть общества, стремясь в мечтах выйти за границы наличного бытия, «переворачивает» этот идеал в будущее. В изживающей себя форме религиозного идеала Мюнцер пытается изобразить общество далекого будущего. Мюнцер был вождем плебейскокрестьянского крыла Реформации и его идеи увлекали обездоленных на борьбу потому, что были понятны им, соотносились с их интересами. Идеал Мора не был непосредственно связан с интересами неимущих слоев. Мор хотел привести страдающего, угнетенного предпролетария в состояние, достойное «природы человека», поэтому он ориентируется в своих построениях не столько на его реальные, сколько на «должные» интересы. Такой подход к построению идеалов характерен для большинства утопистов. Каждому из них интересы «четвертого сословия» представлялись по-разному, в зависимости от своего собственного социального положения. Аристократ и гуманист Мор стремится перенести в свою «Утопию» черты образа жизни господствующего класса и обеспечить ее гражданам не только материальное благополучие, но и «наибольшее количество времени после телесного рабства для духовной культуры и образования». В этом существенное отличие взглядов Мора как от взглядов современных ему утопистов, так и от последующего утопического социализма вплоть до Сен-Симона и Фурье. В мировоззрении Мора впервые и пока еще исторически случайно соприкасаются две ветви развития гуманистического сознания: утверждение уникальности человеческой личности и отрицание социальною неравенства, эксплуатации. 174 |