|
133 не оставалось. Личность поэтому погрузилась в свой внутренний мир. В реальном мире наш поступок влечет за собой следствия, за которые мы должны отвечать. Отрешение же от него, быть может, и ощущалось как потеря, однако было все же легче чтобы не сказать удобней убежать в мир грез, упиваться страстями, сбросить с себя и других бремя ответственности и наслаждаться бесконечной широтой чувства».1 Несмотря на предупреждения со стороны философии и искусства, экологические представления очень медленно входили в сознание естествоиспытателей. Если к началу XX века в философии (в основном благодаря представителям философии русского космизма) уже сложилась целостная концепция развития человечества на пути технизации и достигла своего апогея в работах О. Шпенглера2, то естествознание только осознало роль человека, как великого преобразователя природы. Начиная с 50-х годов нашего века, экологическая проблематика с новой силой привлекла к себе внимание искусства, философии и науки. Природа всегда была источником вдохновения и положительных эмоций для человека. Конечно, для успешного разрешения противоречия между человеком и природой недостаточно того чтобы экологизации подверглась сфера художественной литературы и искусства. Экологичность может и должна быть присуща культуре в целом. Как известно, мировоззрение воспитывается семьей, окружением, прочитанными книгами. Немалую роль играет и религиозный фактор та система мифов, которая идет еще от тех времен, когда религии не было, а вместо нее были эзотерические представления, вроде магии цифр (она и сегодня еще играет определенную роль в жизни африканских народов). Но все же одна из важнейших составляющих мировоззрения это конденсированный опыт всего человечества. И его мы называем наукой. 1 Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987. С. 316 317. 2 См/. Шпенглер О. Закат Европы. М., 1993. |
153 зарождается и экологическое знание, но не как теория или научная дисциплина, а в качестве некоторой идеологии. В таком виде оно присутствует у Мальтуса и Годвина, а еще ранее у Руссо, в его концепции * естественного человека, вернувшегося назад, к природе».1 И характерно последнее замечание о том, что экологическое знание зарождается как идеология, а не как научная теория. Вначале именно философия и искусство осознали возможность негативных последствий развития техники. И дело не в том, что техника плоха сама по себе. Кризис может и должен возникнуть ввиду ограниченности Земли и неограниченного роста численности человечества. Но техника резко ускоряет все процессы в социуме и биосфере С одной стороны, увеличивая блага, создает предпосылки к росту населения, с другой стороны, увеличивает антропогенную нагрузку на природу. Искусство того времени не осталось безучастным к рационализации мышления и технизации жизни. «Романтизм, по мнению В Гейнзберга, можно, хотя бы отчасти считать реакцией на то состояние мира, когда под действием рационализма естественных наук и техники он готов был превратиться в совокупность трезвых, практически рассчитанных условий, обеспечивающих благополучие внешней жизни. В таком мире для целостной личности с ее желаниями, ее надеждами, ее страданиями подлинного места * не оставалось. Личность поэтому погрузилась в свой внутренний мир. В реальном мире наш поступок влечет за собой следствия, за которые мы должны отвечать. Отрешение же от него, быть может, и ощущалось как потеря, однако было все же легче чтобы не сказать удобней убежать в мир грез, упиваться страстями, сбросить с себя и других бремя ответственности и наслаждаться бесконечной широтой чувства».2 Несмотря на предупреждения со стороны философии и искусства, С» экологические представления очень медленно входили в сознание естествоиспытателей. Если к началу XX века в философии (в основном ' Гиренок Р.И Экология. Цивилизация. Ноосфера. -М., 1987. С. 13... 14. 2 Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М.. 1987. С. 316...317 154 благодаря представителям философии русского космизма) уже сложилась целостная концепция развития человечества на пути технизации и достигла своего апогея в работах О. Шпенглера, то естествознание только осознало * роль человека, как великого преобразователя природы. В 1866 г. Геккель впервые использовал термин «экология», но понимал его только как отношение животных к окружающей среде в фиксированных, не изменяющихся условиях, т е. мыслил это понятие исключительно в рамках физиологии. Несколько иную постановку вопроса находим у Дж. П. Марша. Основная идея Дж. Марша заключается в том, чтобы указать характер и, приблизительно, размеры изменений, произведенных человеком в физических условиях обитаемой им планеты, а также в том, чтобы пробудить в сознании необходимость если не восстановить, то, по крайней мере сохранить то, что есть. В размышлении Дж. Марша присутствует идея социальной экологии, но содержание ее не было отчетливо выражено. Факт существования человеческой цивилизации остается для Марша просто фактом. К концу XX в. понятие «экология» выходит за рамки физиологии, а в первой четверти XX в. биологии, проникает в сферу социологии, антропогеографии, биогеографии, геологии, антропологии, геохимии. Завершающим моментом в становлении экологического естественнонаучного * мышления стали работы В.И. Вернадского, разработка им концепции ноосферы. Его же работы послужили стартовой площадкой для естественнонаучного изучения геологических, а значит глобальных процессов, вызванных человеческой деятельностью. Начиная с 50-х годов нашего века, экологическая проблематика с новой силой привлекла к себе внимание искусства, философии и науки. Природа всегда была источником вдохновения и положительных эмоций для человека. В условиях же экологического кризиса в искусстве появились грустные нотки. Взять хотя бы произведения замечательных представителей русской советской литературы В. Шукшина, В. Распутина, С. Залыгина, А. 155 Вознесенского, В. Казанцева Конечно, для успешного разрешения противоречия между человеком и природой недостаточно того чтобы экологизации подверглась сфера художественной литературы и искусства. * Экологичность может и должна быть присуща культуре в целом. Экология оказывается инструментом, формирующим мировоззрение экологического этапа развития общечеловеческой культуры. «Способность правильно использовать и регулировать мощь современного общества и означает «экологическую культуру» и «экологическое мышление»,писал Н.Н. Моисеев.1 Экология вышла за рамки науки и вторглась в сферу идеологии. Особенно это заметно в области так называемой «экологии духа». Если в экологию культуры включают антропогенную материально-духовную среду жизни от культурных ландшафтов и архитектуры до литературы, то экология духа исследует среду морали, воззрений, духовности человека. Как известно, мировоззрение воспитывается семьей, окружением, прочитанными книгами. Немалую роль играет и религиозный фактор та система мифов, которая идет еще от тех времен, когда религии не было, а вместо нее были эзотерические представления, вроде магии цифр (она и сегодня еще играет определенную роль в жизни африканских народов). Но в все же одна из важнейших составляющих мировоззрения это конденсированный опыт всего человечества. И его мы называем наукой. В. И. Вернадский использовал словосочетание «эмпирическое обобщение». Этим термином он называл любое утверждение, которое не противоречит прямому опыту человека, наблюдениям или то, которое можно вывести строгими логическими методами из других эмпирических обобщений. В основе экологического мировоззрения лежит утверждение, впервые четко (<• сформулированное датским физиком Нильсом Бором: мы можем считать существующим лишь то, что является эмпирическим обобщением. Моисеев Н.Н Алгоритмы развития.М,, 1980. С. 271. |