Проверяемый текст
Баландина, Татьяна Юрьевна; Студенческое самоуправление как социокультурный феномен: социологический анализ (Диссертация 2006)
[стр. 34]

34 23 зарубежной социологической литературе , выделим подходы, которые * позволят четче в теоретико-методологическом отношении выявить сущность и особенности студенческого самоуправления.
А.М.
Осипов рассматривает образование как относительно самостоятельную подсистему общественной жизни, обладающей сложной совокупностью взаимосвязанных внутренних структур.
Подчеркивается насыщенность этих структур социальными отношениями.
Институциональный характер образования соотносится с реализацией ряда функций.

•I В социологической теории образования Л.Н.
Когана наряду с и
институциональностью образования одновременно акцентировалось, что это ' # «особый вид человеческой деятельности по получению знаний, навыков и г 1 ' 1 умений, по формированию собственной личности», развитию его интеллектуальной культуры, которую характеризует не только объем знаний личности, но и пониманием ею, что она не знает, но должна узнать.
Образование, тем самым, соотносилось с самообразованием и саморазвитием личности *
Сегодня все более на первый план выходит его личностное измерение образования («социогуманитарный аспект», по определению * Ф Г.Е.
Зборовского) * • • потребности, установки, мотивы, ценностные V ориентации образовательной деятельности молодых людей.
Социологи все
.1 чаще изучают образовательные интересы современной студенческой молодежи России.
Акцент на личностный аспект системы образования как
ф бы возвращает университетскому образованию его первоначальный смысл.
Когда как справедливо отмечают В.И.
Добреньков и А.И.
Кравченко западноевропейский университет понимался как «совокупность людей», а * «не комплекс зданий и аудиторий», выступал как «добровольная ассоциация * преподавателей и студентов, которые сами устанавливали программы,
23Высшая школа России: разнообразие форм, ресурсы, перспективы («круглый стол») // Социс, 2006.
№8.
С.99-106
N
[стр. 50]

50 выходят за рамки вуза должно отразиться и в расширении границ использования понятия «студенческое самоуправление»1.
Столь же устойчиво исследователи отмечают неразрывную связь студенчества с таким социальным институтом, как высшее образование.
Социологический анализ студенческого самоуправления поэтому должен опираться на представления о сущности образования и высшего образования, их социальной роли и функций.
Не останавливаясь подробнее на этих проблемах, достаточно всесторонне (хотя и далеко неоднозначно) отраженных в отечественной и зарубежной социологической литературе2, выделим подходы, которые позволят четче в теоретико-методологическом отношении выявить сущность и особенности студенческого самоуправления.
А.М.
Осипов рассматривает образование как относительно самостоятельную подсистему общественной жизни, обладающей сложной совокупностью взаимосвязанных внутренних структур.
Подчеркивается насыщенность этих структур социальными отношениями.
Институциональный характер образования соотносится с реализацией ряда функций.

В социологической теории образования Л.Н.
Когана наряду с институциональностью образования одновременно акцентировалось, что это
«особый вид человеческой деятельности по получению знаний, навыков и умений, по формированию собственной личности», развитию его интеллектуальной культуры, которую характеризует не только объем знаний личности, но и пониманием ею, что она не знает, но должна узнать.
Образование, тем самым, соотносилось с самообразованием и саморазвитием личности.

1 В последнее время понятие «студенчество» расширено трактуется и соотносится и с обучающимися в ссузах.
В нашем исследовании с учетом 20-летней практики изучения проблематики студенческого самоуправления это понятие сохраняет свою традиционную соотнесенность лишь со студентами вузов.
Это же относится и к аспирантам (и докторантам), которых тоже стали рассматривать в структуре студенческих коллективов.
2 См.: Высшая школа России: разнообразие форм, ресурсы, перспективы («круглый стол») // Социс, 2006.
№8.
С.99-106;
Добреньков В.И., Нечаев В.Я.
Общество и образование.
М., 2003; Зборовский Г.Е., Шуклина Е.А.
Социология образования.
М., 2005; Константиновский Д.Л.
Динамика неравенства: российская молодежь в меняющемся обществе ориентации на пути в сферу образования (от 1960-х годов к 2000-му).
М., 1999; Нечаев В.Я.
Социология образования.
М., 1992; Осипов А.М.
Общество и образование.
Лекции по социологии образования.
Новгород, 1998; Труды по социологии образования.
М., 1993; Филиппов Ф.Р.
Социология образования.
М., 1980; Шереги Ф.Э., Харчева В.Г., Сериков В.В.
Социология образования: Прикладной аспект.
М., 1997; и др.


[стр.,51]

51 Такой социокультурный подход к образованию реализуется и В.Я.
Нечаевым.
Системность образования он соотносит с «интеграцией разных видов учебной деятельности в единую систему».
Ориентир этой интеграции социокультурные потребности общества.
При всей значимости институционального аспекта образования сегодня все более на первый план выходит его личностное измерение («социогуманитарный аспект», по определению Г.Е.
Зборовского) потребности, установки, мотивы, ценностные ориентации образовательной деятельности молодых людей.
Социологи все
чаще изучают образовательные интересы современной студенческой молодежи России.
Акцент на личностный аспект системы образования как
бы возвращает университетскому образованию его первоначальный смысл.
Когда как справедливо отмечают В.И.
Добреньков и А.И.
Кравченко западноевропейский университет понимался как «совокупность людей», а «не комплекс зданий и аудиторий», выступал как «добровольная ассоциация преподавателей и студентов, которые сами устанавливали программы,
расписание, гонорары, дипломы и звания», а «термин universitas означал не универсальность обучения, а добровольный союз ищущих познания людей, т.е.
корпорацию»1.
Взаимодействие («социальное партнерство» используя современную социологическую терминологию) преподавателей и студентов проходит через всю историю высшей школы.
Конечно, не обходилось без перекосов от «верховенства» студентов в одном из первых европейских университетов (Болонский) до реализации по инициативе студенческого профактива «пролетарских темпов обучения» в вузах послереволюционной России2 или дей1 Добреньков В.И., Кравченко А.И.
Университет и университетская социология // Социология, 2004.
№3-4.
С.46, «Союз, «цех» преподавателей и учеников представлял своего рода «научный цех», «гильдию ученых и учеников», universitas magistrirum et scholarium или universitas studentium («товарищество преподавателей и учащихся») или же одним словом studentes (учителя, учащиеся)» (там же).
2 Характерны свидетельства из истории профсоюзной организации УГТУ-УПИ в 1920-1930-е гг.; «Активность студенческого профактива отличалась политизированностью.
От тех времен остались многочисленные свидетельства того, как студенты-активисты пылко обличали пожилых ученых в «буржуазности» и «реакционности».
Особенно бурные страсти кипели во время дискуссии по поводу реформы преподавания в УПИ, когда обсуждались объем программ, их структура, сроки обучения.
Сторонникам «пролетарских темпов обучения» на некоторое время удалось добиться отмены экзаменов, резкого сокращения лекционных

[Back]