|
75* автоматически. Студенчество того времени воспринимало участие в самоуправленческих процессах весьма остро. Социологические исследования, проведенные в вузах Белоруссии в 1989 г. показали54что из более чем 2700 опрошенных студентов только 33% были удовлетворены изменениями в содержании учебного процесса, 40% развитием демократизации в высшей школе, 14% совершенствованием организации воспитательной работы, 4% улучшением условий своей жизни. Резко возросло стремление студенческой молодежи активно включиться в процесс управления делами вуза (такова позиция 9 из 10 опрошенных студентов). При этом диапазон такого участия был достаточно широк: от проблем материальной обеспеченности до влияния на содержание' ’ ' Ф * г и качество учебных занятий. Основной лейтмотив мнений студентов: повышение их социального статуса не только как объекта учебновоспитательного процесса, но и как его активного субъекта, кровно заинтересованного в улучшении его качества. 7 из 10 респондентовстудентов выступали за их активное участие в решении всех повседневных вопросов жизни своего вуза, а не только касающихся учебы, стипендии или общежития. Однако опрос отразил и определенный разрыв между * стремлениями и реальностью: 8-9 студентов из 10 (в зависимости от вуза) отметили, что они не участвуют в работе органов студенческого самоуправления. Выявилась недостаточность усилий администрации, ' * й * преподавателей, да и самих студентов по развитию студенческого * самоуправления. Причины низкой эффективности воспитательной работы в вузах и низкого уровня студенческого самоуправления выявлялись. Почти для 2 из 5 респондентов они были связаны с заорганизованностью и формализмом воспитательного процесса, для каждого третьего в нарушении принципов социальной справедливости в оценке знаний 54Молодежь и демократизация советского общества: социологический анализ. Минск, 1990. С.5962. |
89 понимание: студент основной объект и активный субъект учебновоспитательного процесса в вузе, для его обучения и развития вуз и существует. Но отказ от традиционного подхода к студенту, как и пассивному объекту педагогического воздействия не происходил быстро и автоматически. Студенчество того времени воспринимало участие в самоуправленческих процессах весьма остро. Социологические исследования, проведенные в вузах Белоруссии в 1989 г. показали1, что из более чем 2700 опрошенных студентов только 33% были удовлетворены изменениями в содержании учебного процесса, 40% развитием демократизации в высшей школе, 14% совершенствованием организации воспитательной работы, 4% улучшением условий своей жизни. Резко возросло стремление студенческой молодежи активно включиться в процесс управления делами вуза (такова позиция 9 из 10 опрошенных студентов). При этом диапазон такого участия был достаточно широк: от проблем материальной обеспеченности до влияния на содержание и качество учебных занятий. Основной лейтмотив мнений студентов: повышение их социального статуса не только как объекта учебно-воспитательного процесса, но и как его активного субъекта, кровно заинтересованного в улучшении его качества. 7 из 10 респондентов-студентов выступали за их активное участие в решении всех повседневных вопросов жизни своего вуза, а не только касающихся учебы, стипендии или общежития. Однако опрос отразил и определенный разрыв между стремлениями и реальностью: 8-9 студентов из 10 (колебания по вузам) отметили, что они не участвуют в работе органов студенческого самоуправления. Выявилась недостаточность усилий администрации, преподавателей, да и самих студентов по развитию студенческого самоуправления. Причины низкой эффективности воспитательной работы в вузах и низкого уровня студенческого самоуправления выявлялись. Почти для 2 из 5 респондентов они были См.: Молодежь и демократизация советского общества: социологический анализ. Минск, 1990. С.59-62. И в тот период, и позднее именно в Белоруссии проявлялись наиболее взвешенные ориентации. Поэтому результаты данного исследования могут рассматриваться в какой-то мере как усредненные, типичные. 90 связаны с заорганизованностью и формализмом воспитательного процесса, для каждого третьего в нарушении принципов социальной справедливости в оценке знаний студентов, распределении стипендий, общежитий, для каждого четвертого в консерватизме части администрации и преподавателей вузов по отношению к студенческому самоуправлению. Сказывались и определенные стереотипы в психологии многих студентов. По данным социологов1, 7 из 10 студентов-респондентов не верили в возможность реально влиять на организацию учебного процесса, своего быта и досуга. Каждый второй опасался, что самоуправление создаст дополнительные сложности, конфликтные ситуации с администрацией и членами группы. Лишь 12% посчитали действенной включение представителей студенчества в ученый совет вуза2. Активное участие в исследовании студенчества и студенческого самоуправления в эти годы принимали социологи Урала3 и, в частности, социологи УПИ. Серьезные исследования в институте проводились и в предшествующие перестройке годы. Большое внимание уделялось учебно-воспитательной работе. Здесь особенно важно было определить: как изменяется характер и направленность обучения, повышается ли качество подготовки специалистов-выпускников УПИ. Во многом оценки ректората и общественных организаций института опирались на результаты сравнительных социологических опросов выпускников (в 1973 и в 1982 гг.): Рис. 2. Насколько обучение в УПИ подготовило к конкретной работе (%% ответов, в которых отмечалась хорошая подготовка) 'Исследование НИЦ ВКШ в вузах Ленинграда и Харькова, осень-весна 1987-1988 гг. См.: Тимашов Ю.В. Концепция студенческого участия в управлении вузом// Пути развития студенческого самоуправления. Горький, 1989. С.16-17. 2 Официально в тот момент это рассматривалась как одна из важных в демократизации управления вузом. 3 См.: Рубина Л.Я. Советское студенчество. М., 1981; Руткевич М.Н., Рубина Л.Я. Общественные потребности, система образования, молодежь. М., 1988; и др. |