|
из сферы применения понятия «признаки ограничения конкуренции», можно сделать вывод о его «внешнеторговом» целевом назначении, однако вряд ли в этом был замысел разработчиков Закона Законодательство большинства зарубежных стран не содержит конкретного определения «ограничения конкуренцию), оно выработано доктриной и судебной практикой. Описать на законодательном уровне, какие действия могут 01раничить конкуренцию, а какие не могут, довольно сложно. Методы ведения конкурентной борьбы постоянно трансформируются. Представляется, поэтому российский законодатель выбрал в качестве опоры возможные внешние результаты антиконкурентных действий. Проблема в том, что эти внешние признаки свойственны и результатам обычной хозяйственной деятельности, например любой корпоративной реструктуризации, а иногда — агентским отношениям. Итог рассматриваемого нововведения следующий: участники хозяйственной деятельности как не имели ранее, так и не имеют до сих пор явных ориентиров на то, что же является «ограничением конкуренции», однако Закон ныне указывает на наличие в результатах обычной хозяйственной деятельности признаков ограничения конкуренции. Теперь обратимся к анализу изменений, коснувшихся квалификации двух основных видов монополистической деятельности: злоупотребления доминирующим положением и антиконкурентных соглашений/согласованных действий. Закон о защите конкуренции содержит отдельную статью «Доминирующее положение». Основные принципы его определения не изменились, поскольку положение на рынке — это экономическая категория. Одним из новвоведений закона, важным для рассматриваемой сферы, является так называемое коллективное доминирование. Это институт, позаимствованный из зарубежного законодательства. Запрет злоупотребления доминирующим положением нескольких хозяйствующих субъектов существует в законодательстве ЕС и ряда 71 |
нескольких хозяйствующих субъектов в одностороннем порядке воздействовать на общие условия обращения товара на товарном рынке». Определение, как представляется, никакой ясности в понимание ТОГО что же является ограничением конкуренции, не вносит. Например, любое слияние или присоединение приводит к сокращению числа участвующих в нем хозяйствующих субъектов. Отсюда вопрос любое слияние или присоединение изначально содержит признаки ограничения конкуренции? ЕЩЕ один вопрос: что считать отказом хозяйствующего субъекта от самостоятельных действий на рынке? Данный признак представляется тем бол странным, учитывая, что самостоятельность — неотъемлемый признак юридического лица в соответствии с Гражданским кодексом РФ. Или друг пример. Гражданское законодательство разрешает закрепление в уставе дочернего общества положения об обязанности выполнять указания основной компании. Можно ли считать, что наличие такого положения в уставе дочернего общества приведет в будущем к квалификации действий основного и дочернего общества как ограничивающих конкуренцию? Не более ясны и остальные признаки ограничения конкуренции. По итогам анализа, на наш взгляд, что данная новелла скорее усложнит работу с новым Законом для хозяйствующих субъектов, чем облегчит ее. Более того, неясно практическое назначение термина «признак ограничения конкуренции». По тексту Закона о защите конкуренции этот термин встречается только один раз — применительно к компетенции антимонопольного органа давать разъяснения при введении, изменении таможенных тарифов или прекращении их действия и при введении специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мер. Исходя из сферы применения понятия «признаки ограничения конкуренции», можно сделать вывод о его «внешнеторговом» целевом назначении, однако вряд ли в этом был замысел разработчиков Закона Законодательство большинства зарубежных стран не содержит конкретного определения «ограничения конкуренции», оно выработано 69 доктриной и судебной практикой. Описать на законодательном уровне, какие действия могут ограничить конкуренцию, а какие не могут, довольно сложно. Методы ' ведения конкурентной борьбы постоянно трансформируются. Представляется, поэтому российский законодатель г выбрал в качестве опоры возможные внешние результаты антиконкурентных действий. Проблема в том, что эти внешние признакисвойственны и результатам обычной хозяйственной деятельности, например любой корпоративной реструктуризации, а иногда — агентским отношениям. Итог рассматриваемого нововведения следующий: участники хозяйственной деятельности как не имели ранее, так и не имеют до сих пор явных ориентиров на то, что же является «ограничением конкуренции», однако Закон ныне указывает на наличие в результатах обычной хозяйственной деятельности признаков ограничения конкуренции. Теперь обратимся к анализу изменений, коснувшиеся квалификации двух основных видов монополистической деятельности: злоупотребления доминирующим положением и антиконкурентных соглашений/согласованных действий. Закон о защите конкуренции содержит отдельную статью «Доминирующее положение». Основные принципы его определения не изменились, поскольку положение на рынке — это экономическая категория. Одним из новвоведений закона, важным для рассматриваемой сферы, является так называемое коллективное доминирование. Это институт, позаимствованный из зарубежного законодательства. Запрет злоупотребления доминирующим положением нескольких хозяйствующих субъектов существует в законодательстве ЕС и ряда европейских стран. Так, законодательство ЕС запрещает злоупотребление доминирующим положением «одним или несколькими хозяйствующими субъектами», которые необязательно должны входить в одну группу лиц При этом еще согласно Регламенту комиссии ЕС № 4064/89 [142] при оценке последствий слияний и присоединений оценивалось также, не приводит ли 70 |