|
доминирующим положением, антимонопольному органу необходимо доказывать не только ущемление прав хозяйствующих субъектов и граждан, но и ограничение конкуренции. Возможно, признание того, что перечисленные в данной статье деяния одновременно нарушают права хозяйствующих субъектов и ограничивают конкуренцию, способствовало бы разрешению возникшей проблемы. Однако нельзя не учитывать, что приведенные в ст. 5 «старого» Закона о конкуренции и в ст. 10 нового Закона о защите конкуренции составы являются всего лишь частными случаями нарушения общего запрета. Поэтому вполне правомерен вопрос: почему одни частные случаи одновременно соответствуют сразу двум квалифицирующим условиям, а другие нет? Ведь существо нарушения не меняется от того, указано оно в законе прямо или нет. Более того, общий состав данного правонарушения предусматривает не только кумулятивные, но и альтернативные условия квалификации: ограничение конкуренции и/или ущемление прав. Например, анализ дел, рассмотренных антимонопольными органами в 2002 г. по жалобам хозяйствующих субъектов о злоупотреблении их контрагентами доминирующим положением на рынке, показывает, что 72% из них приходится на отрасли топливно-энергетического комплекса, транспорта и связи. Вряд ли сегодня эта статистика сильно изменилась. В таких отраслях, как правило, речь идет о злоупотреблении, выразившемся в ущемлении интересов экономически зависимой стороны, которая зачастую является потребителем. Ориентировочно 88% дел возбуждаются антимонопольными органами на основании заявления пострадавшего покупателя или заказчика и касаются поведения предприятия, занимающего доминирующее положение на рынке по отношению к одному конкретному предприятию, а не политики такого предприятия в широком смысле или его практики заключения договоров в целом. Таким образом, указанные в ст. 10 Закона о защите конкуренции составы — всего лить частные случаи общего правила, основанного на 84 |
82 Это значит, что остается открытым вопрос о том, как соотносятся отдельные виды нарушения с общей формулировкой запрета: являются ли перечисленные в статье действия однозначно антиконкурентными или же они запрещены только при условии, что приводят к ограничению конкуренции и/или ущемлению прав? Характерно, что перечень запрещенных действий, приведенный в ст. 5 Закона РФ «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках», не является исчерпывающим. В этой связи разграничение обычной деловой практики и злоупотребления доминирующим положением представляется достаточно проблематичным. Существует мнение [43], что прямо названные в перечне ст. 5 «старого» Закона о конкуренции составы правонарушения одновременно являются и ограничением конкуренции, и ущемлением прав физических и юридических лиц. В тех же случаях, когда соответствующие действия отвечают лишь общему определению злоупотребления доминирующим положением, антимонопольному органу необходимо доказывать не только ущемление прав хозяйствующих субъектов и граждан, но и ограничение конкуренции. Возможно, признание того, что перечисленные в данной статье деяния одновременно нарушают права хозяйствующих субъектов и ограничивают конкуренцию, способствовало бы разрешению возникшей проблемы. Однако нельзя не учитывать, что приведенные в ст. 5 «старого» Закона о конкуренции и в ст. 10 нового Закона о защите конкуренции составы являются всего лишь частными случаями нарушения общего запрета. Поэтому вполне правомерен вопрос: почему одни частные случаи одновременно соответствуют сразу двум квалифицирующим условиям, а другие нет? Ведь существо нарушения не меняется от того, указано оно в законе прямо или нет. Более того, общий состав данного правонарушения предусматривает не только кумулятивные, но и альтернативные условия квалификации: ограничение конкуренции и/или ущемление прав. Например, анализ дел, рассмотренных антимонопольными органами в 2002 г. по 1 жалобам хозяйствующих субъектов о злоупотреблении их контрагентами доминирующим положением на рынке, показывает, что 72% из них приходится на отрасли топливно-энергетического комплекса, транспорта и связи. Вряд ли сегодня эта статистика сильно изменилась. В таких отраслях, как правило, речь идет о злоупотреблении, выразившемся в ущемлении интересов экономически зависимой стороны, которая зачастую является потребителем. Ориентировочно 88% дел возбуждаются антимонопольными органами на основании заявления пострадавшего покупателя или заказчика и касаются поведения предприятия, занимающего доминирующее положение на рынке по отношению к одному конкретному предприятию, а не политики такого предприятия в широком смысле или его практики заключения договоров в целом. Таким образом, указанные в ст. 10 Закона о защите конкуренции составы — всего лишь частные случаи общего правила, основанного на оценочной категории, и не могут быть квалифицированы по принципу рег зе Ше§а1. Однако отмечается, что на практике суды практически не задаются вопросом о том, является ли сам по себе факт необоснованного отказа от заключения договора незаконным или он должен еще и ограничивать конкуренцию и/или ущемлять чьи-либо права. Обычно антимонопольный орган вменяет один из составов, прямо указанных в Законе, поэтому суд исследует вопрос о том, имел ли место этот состав или нет, опираясь на решение антимонопольного органа, в котором, как правило, факт ущемления прав или ограничения конкуренции кон стати ру ется [7 22]. Рассмотрим новеллы в отношении антиконкурентных соглашений и согласованных действий. Для этого обратимся к еще одному нововведению Закона о защите конкуренции — определению согласованных действий. «Старое» конкурентное законодательство не содержало определения термина «согласованные действия». Анализ судебной практики и практики 83 |