|
62 сиональную культуру юристов от бытовой правовой культуры и стереотипов массового правосознания. Однако, возможно, следует принять в расчет и инновационные возможности сложившейся в Росси правовой культуры, которая, безусловно, обладает существенной национальной спецификой, но в то же время открыта и восприимчива к успешному инонациональному опыту, дающему привлекательные основы для заимствования. Тем не менее, и для дальнейшей профессионализации юристов, и для построения собственной законодательной базы социальной жизнедеятельности с опорой на чужой опыт, и для повышения национальной правовой культуры необходимо учитывать и осознавать те отличия, которые делают современную российскую правовую культуру уникальной и неповторимой. “Концепция правовой культуры "суммирует" те характерные черты правовых институтов, которые отличаются друг от друга даже в западных индустриальных странах. Эти институциональные признаки отчасти установлены самим правом: виды судов и их компетенция; мера легализма, т.е. степень связанности публичной администрации и частных организаций точными юридическими нормами; глубина "пронизанности" различных областей социальных отношений легалистическими ожиданиями. Хотя данные характерные признаки находятся в пределах "нормативных" ожиданий, концепция правовой культуры охватывает также различия в поведении: уровень реальной "мобилизации" юридических норм и степень имплементации сложных правовых проблем”.38 Е сл и исходить из предложенных критериев, то наиболее “западающим” качеством российской правовой культуры является все, что связано с легализмом, и с противоположной стороны с легитимизмом. 38 Бланкенбург Э, Правовая культура и шансы институциональных социальноправовых инноваций // Социологические исследования. 1997. №7. С. 103-104 |
дая стереотипы вновь сформированной правовой культуры. Поэтому сознательная правотворческая деятельность является в каком-то смысле «демиургической», формирующей более современные правовые стандарты и установки сознания. Другим теоретическим принципом инструментального анализа правовой культуры является дифференцированный подход к ней как к сложно организованной системе разнохарактерных и постоянно взаимодействующих факторов. «Связь между юридическими ожиданиями, правоприменением и «уступчивостью» поведения носит сложный характер. Она отчасти обусловливается институтами, имплементирующими право. Администрация, полиция, представители юридической профессии и суды формируются путем подбора и обучения своего персонала. Поэтому реализация правовых ожиданий зависит от структуры и деятельности представителей юридических профессий и парапрофессий. Их численность, подбор и модель карьеры образуют составные * части явления, которое мы называем правовой культурой».8 Оригинальная концепция голландского профессора Эрхарда Бланкенбурга, выводящего правовую культуру из особенностей структуры юридической профессии в разных странах не может и не должна, наверное, безоговорочно использоваться в исследованиях правосознания и правовой культуры в России, но она, помимо принципа дифференцированного плюрализма несет в себе еще ряд принципов, которые уже рассмотрены выше: в ней 24 Бланкенбург Э. Правовая культура и шансы институциональных социально-правовых инноваций // Социологические исследования. 1997. №7. С.104. действенность самого правового механизма, в немалой степени зависящая от квалификационной подготовки, социальных ценностей и инициативы юристов, проводящих законы в жизнь. [Следовательно, установление новой правовой культуры и новой культуры правоотношений в обществе в будущем зависит от наличной, сегодняшней правовой культуры людей, профессионально занимающихся законотворчеством, правоприменительной и правоохранной деятельностью. Но и их культурный уровень, в свою очередь, зависит и даже определяется в массе своей той правовой культурой, которая господствует сегодня в России именно поэтому так заражена сегодня правоохранительная и административная сфера нигилизмом и меркантилизмом, а отчасти и криминализацией. Таким образом, сегодня мы можем твердо рассчитывать только на тот определенный лаг, который отделяет более высокую профессиональную культуру юристов от бытовой правовой культуры и стереотипов массового правосознания. Однако, возможно, следует принять в расчет и инновационные возможности сложившейся в Росси правовой культуры, которая, безусловно, обладает существенной национальной спецификой, но в то же время открыта и восприимчива к успешному инонациональному опыту, дающему привлекательные основы для заимствования. Тем не менее, и для дальнейшей профессионализации юристов, и для построения собственной законодательной базы социальной жизнедеятельности с опорой на чужой опыт, и для повышения национальной правовой культуры необходимо учитывать и осознавать те отличия, которые делают современную российскую правовую культуру уникальной и неповторимой^( 73 «Концепция правовой культуры "суммирует” те характерные черты правовых институтов, которые отличаются друг от друга даже в западных индустриальных странах. Эти институциональные признаки отчасти установлены самим правом: виды судов и их компетенция; мера легализма, т.е. степень связанности публичной администрации и частных организаций точными юридическими нормами; глубина "пронизанности" различных областей социальных отношений легалистическими ожиданиями. Хотя данные характерные признаки находятся в пределах "нормативных" ожиданий, концепция правовой культуры охватывает также различия в поведении: уровень реальной "мобилизации” юридических норм и степень имплементации сложных правовых проблем».43 Если исходить из предложенных критериев, то наиболее «западающим» качеством российской правовой культуры является все, что связано с легализмом, и с противоположной стороны с легитимизмом. То есть с одной стороны, процедурная отрегулированность отношений между государственными и общественными органами и организациями, а с другой стороны признание обществом устанавливаемых норм отношений и связывающих этих субъектов (государство и частные организации) обязательств не могут быть признаны полноценными по существу и прозрачными по форме выражения. Почему же так исторически сложилось, что обыденное российское правосозна79 43 Бланкенбург Э. Правовая культура и шансы институциональных социально-правовых инноваций // Социологические исследования. 1997. №7. С.103-104. |