|
107 представления о произошедшем и возникают существенно несовпадающие оценки своей роли в социальной действительности. Приведем примеры высказываний, в которых содержался, по мнению истца, оскорбительный смысл, который в речевом отношении носит имплицитный характер. 1) Ну да, когда сотрудника НАШЕЙ милиции волновали интересы населения? У бывалого мента и слова-то такого в лексиконе нет: «население». У него все четко: «терпилы» и «обвиняемые». В крайнем случае, свидетели. Да, еще понятые» (КИК. Апрель, 2004, №207, с. 15). Речевые ресурсы высказывания не выражают прямого оскорбления сотруднику милиции, но имплицитно создают отрицательный психологический и эмоциональный фон для негативного восприятия высказываний о нем. Общая негативно-оценочная тональность создается намеренным подбором лексем, преимущественно просторечных, разговорных и жаргонных, в значении которых содержатся семы отрицательной характеристики субъекта текста, обозначающие антиобщественную, в социо-культурном плане осуждаемую деятельность. Сниженный характер словоупотребления увеличивает силу негативного эмоционального воздействия текста. Для признания инвективного характера подобной лексики большую роль играет ситуация конкретного речевого акта, наделяющая анализируемые единицы экспрессией под влиянием контекста эмоционально напряженной речи. Субъективность их значения в ярком публицистическом контексте обусловливается тем обстоятельством, что «предмет речи оценивается эмоционально-отрицательно не потому, что он бесполезен, неморален, антиэстетичен, а исключительно потому, что субъект речи в данный момент с их помощью выражает свое отрицательное эмоциональное состояние или, очень часто, соответствующее отношение к собеседнику» [Матвеева, 1986: 22]. Слова с отрицательной оценочной коннотацией используются в тексте не только, чтобы вызвать ответную реакцию у субъект |
Оценка коммуникативной стратегии умаления достоинства объекта текста носит субъективный характер, в ее основе лежит «баланс норм отправителя и получателя сообщения» (Шварцкопф 1996: 418). Другими словами, диапазон коммуникативной свободы автора газетно-публицистического текста устанавливается субъективно: что уместно с точки зрения журналиста, оказывается ненормативным для субъекта текста. Субъективное прочтение критической публикации определяет разную реакцию на один и тот же стимул у разных адресатов. Как подчеркивает В.И. Жельвис, «объективная оскорбительность слова еще не обязательно вызывает субъективную оскорбительность» (Жельвис 2000: 228). Каждый участник ситуации конфликта дискурсов применяет речевые средства в качестве выражения именно своего отношения к актуальным социальным событиям, воспринимает собственную позицию в качестве «центральной», ранжируя своих оппонентов по отношению к себе в соответствии со своими оценками. У оппонентов, находящихся в одной и той же речевой ситуации, оформляются существенно несходные представления о произошедшем и возникают существенно несовпадающие оценки своей роли в социальной действительности. Приведем примеры высказываний, в которых содержался, по мнению истца, оскорбительный смысл, который в речевом отношении носит имплицитный характер. 1) Ну да, когда сотрудника НАШЕЙ милиции волновали интересы населения? У такого бывалого мента, как Б., и слова-то такого в лексиконе нет: «население». У него все четко: «терпилы» и «обвиняемые». В крайнем случае, свидетели. Да, еще понятые» (НКК, апрель, 2004, №207, с. 15). Речевые ресурсы высказывания не выражают прямого оскорбления сотруднику милиции, но имплицитно создают отрицательный психологический и эмоциональный фон для негативного восприятия высказываний о нем. Общая негативно-оценочная тональность создается намеренным подбором лексем, преимущественно просторечных, разговорных и жаргонных, в значении 98 которых содержатся семы отрицательной характеристики субъекта текста, обозначающие антиобщественную, в социо-культурном плане осуждаемую деятельность. Сниженный характер словоупотребления увеличивает силу негативного эмоционального воздействия текста. Для признания инвективного характера подобной лексики большую роль играет ситуация конкретного речевого акта, наделяющая анализируемые единицы экспрессией под влиянием контекста эмоционально напряженной речи. Субъективность их значения в ярком публицистическом контексте обусловливается тем обстоятельством, что «предмет речи оценивается эмоционально-отрицательно не потому, что он бесполезен, неморален, антиэстетичен, а исключительно потому, что субъект речи в данный момент с их помощью выражает свое отрицательное эмоциональное состояние или, очень часто, соответствующее отношение к собеседнику» (Матвеева 1986: 22). Слова с отрицательной оценочной коннотацией используются в тексте не только, чтобы вызвать ответную реакцию у субъект текста, вызвать его на диалог, но и чтобы понизить уровень оценки в глазах читателей. Негативное отношение к какой-либо отдельной черте представителя профессиональной группы при этом распространяется на все другие их характеристики, в том числе и личные. 2) «Кстати, вы обратили внимание, что наши судьи и конечно же, У. среди них! официально больше не называются народными...» (НКК, №217, июль, 2004, с.4). Данное высказывание, имеющее структуру вопроса, оформляется как утверждение, что не позволяет рассматривать его как констатацию факта. Это завуалированное под факт выражение авторского мнения. Эта фраза резюмирует публикацию, в которой перечисляются новые назначения в судейском корпусе одного из городов Калининградской области, при этом для каждого лица указывается тот пост, который им занимался предварительно. Обратим внимание на роль онима при формировании многонаправленной оценки: 99 |