143 делированию ситуации, в которой частное проявление произвола местных чиновников рассматривается как угроза функционированию общества в целом. Эмоциональный портрет обобщенного адресата в региональном газетнопублицистическом дискурсе намного ярче в силу имплицитно актуализируемой ценностной оппозиции «свои чужие». Поэтому в заключении критического повествования развязка отраженного социального конфликта совпадает с выводом, критическим обобщением. Критическое газетно-публицистическое выступление, как правило, заканчивается выводами, суммирующими все причинно-следственные аспекты острой социальной проблемы. Апелляция к читателю повышает эмоциональный модус публикации. Ср.: «Итак, мы снова напоминаем нашим читателям: бороться с судейским произволом можно и нужно. Пишите жалобы, приходите в Думу на процедуру согласования... не факт, что вам дадут слово...Надо пробовать. Пока наше с вами правосудие не стало «правосудием» окончательно» (КНК, январь, 2004, №192, с. 4); «...может, судейским работникам в Калининграде следует сменить эмблему и поставить вместо Фемиды двуликого Януса?.. Чтоб народ не очень-то обольщался... Судя по несметным откликам наших читателей, ставших жертвами судебного произвола давно пора. Потому что произвол в Калининграде прогрессировал: теперь это беспредел» (КНК, апрель, 2004, №207, с. 16); «Честно говоря, у вас в Калининграде с квартирами такое стошь и рядом происходит...При молчаливом согласии (а может и соучастии) правоохранных органов. Быть одиноким, пожилым и при квартире в Калининграде просто опасно» (КНК, январь, 2004, №193, с. 10). Так сливаются приемы сюжетно-композиционного построения и анализа другими словами: форма газетной публикации и конфликтное содер |
образов и ситуаций, понятий и концепций, что позволяет сделать авторское мнение более обоснованным, высветить противоречивость убеждений и ценностей. Чем выше значимость явления, ситуации для индивида или общества в целом, тем сильнее энергетический потенциал при ее жанровом воплощении. Потребности критического анализа проблемных социальных ситуаций заставляют журналиста прибегать к «чистому» использованию средств различных газетно-публицистических жанров, что приводит к сращению их структур и появлению гибридных жанров фельетон-статья, статья-пародия, сатирическая корреспонденция. Создающаяся подобным жанровым симбиозом ритм и аритмия повествования отражает развитие социального противоречия и процесс движения критической мысли. В поисках новых средств интерпретации социальной действительности журналист все решительнее прибегает к речевому моделированию ситуации, в которой частное проявление произвола местных чиновников рассматривается как угроза функционированию общества в целом. Эмоциональный портрет обобщенного адресата в газетно-публицистическом дискурсе намного ярче в силу имплицитно актуализируемой ценностной оппозиции «свои чужие». Поэтому в заключении критического повествования развязка отраженного социального конфликта совпадает с выводом, критическим обобщением. Критическое газетно-публицистическое выступление, как правило, заканчивается выводами, суммирующими все причинно-следственные аспекты острой социальной проблемы. Апелляция к читателю повышает эмоциональный модус публикации. Ср.: «...может, судейским работникам в Калининграде следует сменить эмблему и поставить вместо Фемиды двуликого Януса?.. Чтоб народ не очень-то обольщался... Судя по несметным откликам наших читателей, ставших жертвами судебного произвола давно пора. Потому что 116 произвол в Калининграде прогрессировал: теперь это беспредел» (НКК, апрель, 2004, №207, с. 16); Так сливаются приемы сюжетно-композиционного построения и анализа другими словами: форма газетной публикации и конфликтное содержание. Подобные сюжетно-композиционные особенности публикации, вне зависимости от того, содержат ли они конкретный адрес критики, предусматривают единство логического анализа и эмоционально-образного обобщения, придают журналистскому тексту потенциальный инвектогенный характер, что становятся основой затяжных информационных конфликтов в регионе между представителями местной власти и автором-журналистом. Как показывают примеры, эмоциональная наэлектризован ность газетнопублицистических дискурсов часто придает общему эмоциональному содержанию характер речевой агрессии. Установка на восприятие шкалы ценностей, приемлемой для современного сообщества в условиях фельетона-статьи и сатирической корреспонденции, как иллюстрируют примеры, создает особые условия для вербализации и заполнения семантической области «можнонельзя» в газетном дискурсе. Более востребованным оказывается именно имплицитный способ вербализации семантики разрешения и запрета, который реализуется в бессубъектных синтаксических конструкциях констатирующего или прогнозирующего характера. Жанровая гибкость фельетона-статьи, сатирической корреспонденции дают возможность журналисту «преодолеть» систему ограничений, накладываемых на его коммуникативную свободу социо-культурными нормами, и при этом вызвать не только эмоциональное переживание субъекта текста, но и его интеллектуальное осмысление отраженных событий, то есть, в конечном счете, ответную реакцию «персонажей» своих публикаций. В этом случае журналисту удается избежать прямых оскорблений, за которые можно привлечь к суду. У данных жанров обнаруживаются большие прагматические 117 |