|
153 ции, каждая из этих стратегий формируется претензией на достоверность, фактичность, объективность, то есть из принципа установления властных отношений. Принципиальное несовпадение стратегий создает напряжение в дискурсивном пространстве коммуникации, основанное на отрицании способности объектов текста абсорбировать конструированную в журналистском тексте реальность в свою повседневность. В связи с этим, вопрос о коммуникативной свободе журналиста региональной прессы получает со стороны объектов критических публикаций субъективное понимание, что препятствует включению разнородных позиций в одно дискурсивное поле. При более пристальном рассмотрении коммуникативная свобода языковой личности как в устном, так и письменном дискурсе оказывается производной от внешних по отношению к ней факторов. Когда говорящий высказывается в рамках социального контекста, он вступает в отношения не только с наличными положениями дел, но и собственными намерениями и ожиданиями, а также с нормами и правилами мира социального взаимодействия. Поэтому можно говорить лишь об ограниченной свободе, проявление которой всегда сдерживается некоторым допустимым диапазоном. При этом важным оказывается то, что в этом отношении коммуникативной свободой предполагается принципиальное равенство собеседников. При формировании стратегии воздействия данные ограничения могут быть настолько жесткими, что фактически приводят к редукции смысловой составляющей планируемого сообщения, затормаживают переход смыслов из психического хронотропа в материальный хронотрол. Массовый язык стремится лишить человека индивидуальности, сделать его безвольной частицей такого же массового сознания, каждому человеку навязывает единый «общественный» образец для высказываний. Чтобы речевой поступок мог иметь экзистенциальный смысл, необходимо обособление говорящего в излишне детализированном, чрезмерно захватывающем мире языка. В результате сам |
жанры потенциально нацеленные на оценку личности, включая фельетон, памфлет, сатирическая корреспонденция. Речевой каркас данных жанров формируется общеупотребительной нормированной лексикой. Субъектнообъектная парадигма журналистского дискурса порождает имплицитные смыслы в публикации, несущие заряд инвективности в силу направленности на отрицательную оценку профессиональной квалификации и деятельности лица. С этим отчасти связана и избирательность в текстовых функциональных позициях включение антропонима в оним-заглавие и в онимподзаголовок. 8. Имплицитный план выражения авторского смысла выражает псевдомножественность позиций наблюдения за активностью объекта журналистского текста, которые, с одной стороны, связаны с «неясностью фактической стороны проблемы», однако, с другой стороны, создают текстовые предпосылки признания значимого критического способа наблюдения. Поэтому характеристика функционирования онима требует включения его в дискурсивное поле, актуализируемое в момент высказывания в виде «ситуации высказывания». Анализ ситуации высказывания с имплицитной семантикой включает в себя и характеристику стратегий обеих сторон коммуникации, каждая из этих стратегий формируется претензией на достоверность, фактичность, объективность, то есть из принципа установления властных отношений. Принципиальное несовпадение стратегий создает напряжение в дискурсивном пространстве коммуникации, основанное на отрицании способности объектов текста абсорбировать конструированную в журналистском тексте реальность в свою повседневность. Этим мотивированы особые возможности онимов в языке СМИ. 9. В качестве одной из первостепенных особенностей оценочной интенции языка публицистики установлено тяготение к снижению категоричности оценок. Снижение категоричности проявляется в выборе средств, подразумевающих необходимость смягчения мнения, которое может пока175 |