|
вместо того, чтобы тормозить его. Возьмем только один пример: согласно оценке Европейского агентства по охране окружающей среды, ежегодно в результате эрозии теряется 5 т почвы на душу населения. За последние двадцать лет количество почвы в Италии уменьшилось вдвое. В масштабе всего мира за последние пятьдесят лет была утрачена четверть пахотного слоя. Граница опустынивания в Китае находится в 80 км от Пекина и наступает со скоростью 4 км в год. В этом контексте использование компостированных органических отходов в сельском хозяйстве это не просто вопрос «связывания» углерода; речь идет о возвращении в почву биомассы и о восстановлении круговорота питательных веществ. Причем речь не о решении сиюминутных вопросов. Как указывают сторонники «ограниченного роста» (не предлагая взамен адекватной альтернативы), даже если новая технология ведет к расширению запасов возобновляемых минеральных ресурсов или позволяет переключиться на новые ресурсы, продолжающийся рост применения современных методов производства и появление этого производства в развивающихся странах ставит под угрозу многие экосистемы. Как указал Шумпетер, «капитализм всегда продвигается вперед через созидательное разрушение». Многие важнейшие экологические проблемы связаны с тем, что разрушение опережает созидание. С этой точки зрения, проблема изменения климата представляет собой всего лишь один из примеров более общего явления, связанного с экосистемами. Стратегический вопрос здесь заключается в том, каким образом можно снижать интенсивность использования ресурсов при опережающем росте спроса — противоположно направленной тенденции. Отчасти ответ связан с экологизацией методов добычи и переработки сырья (например, с помощью сокращения применения искусственных удобрений и пестицидов в сельском хозяйстве или сокращения заготовки древесины методом сплошных рубок), а отчасти 43 |
неуклонный прогресс ограничивается не количеством рыболовецких судов, а уменьшением рыбных ресурсов, не мощностью насосов, а истощением водоносных слоев, не количеством цепных пил, а исчезновением природных лесов. Человечество получило в наследство природный капитал, который накапливался в течение 3,8 млрд лет. При теперешних темпах использования и деградации от этого капитала мало что останется уже к концу XXI столетия». Уничтожение природных систем, например, пресноводных и морских экосистем, лесов и питательных веществ, содержащихся в почве, не находит адекватного отражения в ценообразовании, поскольку эти природные системы или достаются бесплатно (например, доступ к общественным землям), или облагаются «арендной платой учредителей» — ценой доступа к бесплатным природным ресурсам; при этом допускается обесценение ресурсов без предъявления требования по их восстановлению. Этот аргумент является и актуальным, и долгосрочным. В краткосрочной перспективе давление, оказываемое на качество почвы интенсивным землепользованием, и спрос, предъявляемый промышленностью на природные леса, ведут к истощению ключевых ресурсов таким образом, что любимая экономистами формула «ценообразование + новые технологии» обычно ускоряет этот процесс вместо того, чтобы тормозить его. Возьмем только один пример: согласно оценке Европейского агентства по охране окружающей среды, ежегодно в результате эрозии теряется 5 т почвы на душу населения.23 За последние двадцать лет количество почвы в Италии уменьшилось вдвое. В масштабе всего мира за последние пятьдесят лет была утрачена четверть пахотного слоя. Граница опустынивания в Китае находится в 80 км от Пекина и наступает со скоростью 4 км в год. В этом контексте использование компостированных органических отходов в сельском хозяйстве это не просто вопрос «связывания» углерода; речь идет о возвращении в почву биомассы и о восстановлении круговорота питательных веществ. 302 Стратегический вопрос здесь заключается в том, каким образом можно снижать интенсивность использования ресурсов при опережающем росте спроса — противоположно направленной тенденции. Отчасти ответ связан с экологизацией методов добычи и переработки сырья (например, с помощью сокращения применения искусственных удобрений и пестицидов в сельском хозяйстве или сокращения заготовки древесины методом сплошных рубок), а отчасти связан с «дематериализацией» производства и с изменением структуры потребления. Но существует также проблема сокращения количества отходов и проблема их повторного использования. В любой момент времени на отходы приходится большая часть материалопотоков. До недавнего времени отходы рассматривались как остатки от полезного производства. Но ясно, что в любой стратегии, целью которой является снижение давления на ресурсы, следует принимать во внимание объем отходов и решать, что с ними делать. Резервы безотходных технологий огромны. В процессе эксплуатации промышленной продукции, по мере износа или морального старения, она также переходит в категорию отходов потребления. Таким образом, практически весь объем взятых у природы материалов возвращается ей, но уже с новыми свойствами, которые приводят к нарушению экологического равновесия. Реальность и техническая целесообразность использования отходов доказана, например, практикой работы многих отечественных предприятий различных отраслей промышленности. 303 |