Проверяемый текст
Беседина Наталья Анатольевна. Восклицательные предложения в современном английском языке (Диссертация 1995)
[стр. 118]

117 генеративной теории.
Для максимально строгого и абстрактного описания языка необходимо, по их мнению, освободиться от целенаправленности языка, так как последняя преграждает пути к абстрактному анализу языка и, следовательно, не должна находить отражение в структуре предложения и в лингвистических знаниях, необходимых для построения грамматически правильных предложений (см., например, Хомский, 1972).
Идея целенаправленности находит свое обоснование в работах В.
Гумбольдта, Э.
Бенвениста, представителей Пражского лингвистического
кружка, однако понимается ими по-разному.
Согласно Э.
Бенвенисту, сущность речевого акта «заключается в установлении необходимой и постоянной связи между говорящим и его высказыванием» (Бенвенист, 1974:314).
Пражцы считали, что, «являясь продуктом человеческой деятельности, язык
вместе с тем имеет целевую направленность», и говорили о целевой модели языка.
Тезис
о языковой целенаправленности позволил им сделать вывод о языке как системе средств выражения, служащей какой-то определенной цели.
В трудах Пражской лингвистической школы изучение целенаправленности в конечном итоге свелось к выявлению различных функций и форм их реализации в языке.
Фактически в их концепции наблюдается уравнивание функций и целей на единой плоскости.
Подтверждение тому мы находим у В.
Скалички, который отмечает, что слово «функция» означает «целеустановку» (Скаличка,
1965:154), и у Ф.
Данеша, поясняющего, что термин «функция» употребляется в его телеологической (целевой) интерпретации (Danes, 1971:140).
В дальнейшем идея целенаправленности получила развитие, уточнение и применение в трудах различных лингвистов.
Д.
МакКей определяет язык как телеологическую, или целенаправленную,
тему (МасКау, 1964:71).
Эта идея присутствует в известной мере в теории прогресса в развитии языка
О.
Есперсена и у А.
Марти.
Её также использовал А.
Мартине, изучая эволюцию
[стр. 18]

18 бору оптимальных средств осуществления и самому осуществлению акта деятельности” /Основы,.., 1974:242/.
Поэтому можно рассматривать целенаправленность и как одну из главных характеристик коммуникативной деятельности, которая в психолингвистике определяется как активная и целенаправленная деятельность, осуществляемая языковыми средствами с целью решения неязыковой задачи.
Так как средством коммуникации является язык, то представляется естественным проводить его изучение в связи с целенаправленностью.
Р .Якобсон отмечал длительное пренебрежение к исследованию целевого аспекта языка, т.е.
отношений "средство цель".
Школа младограмматиков, долгое время занимавшая ведущие позиции, исключила из рассмотрения все вопросы, связанные с целевой установкой /Якобсон, 1985:32/.
В генеративной грамматике Н.Хомский и его последователи, рассматривая предложение как категорию языковой компетенции на самой высокой ступени абстракции лингвистического анализа, придерживались механистического подхода к его построению без учета коммуникативного плана.
Целенаправленность трактуется ими как уместность или приемлемость предложений с точки зрения грамматической правильности, которая определяется эмпирически, через текст, и проблема выносится за рамки генеративной теории.
Для максимально строгого и абстрактного описания языка необходимо, по их мнению, освободиться от целенаправленности языка, так как последняя преграждает пути к абстрактному анализу языка и, следовательно, не должна находить отражение в структуре предложения и в лингвистических знаниях, необходимых для построения грамматически правильных предложений /см., например, Хомский, 1972/.
Идея целенаправленности находит свое обоснование в работах В.Гумбольдта, Э.Бенвениста, представителей Пражского лингвисти


[стр.,19]

19 ческого кружка, однако понимается ими по-разнежу.
Согласно Э.Бенвенисту, сущность речевого акта "заключается в установлении необходимой и постоянной связи между говорящим и его высказыванием" /Бенвенист, 1974:314/.
Пражцы считали, что, "являясь продуктом человеческой деятельности, язык
шесте с тем имеет целевую направленность", и говорили о целевой модели языка /Тезисы..., 1965:123/.
Тезис о языковой целенаправленности позволил им сделать вывод о языке как системе средств выражения, служащей какой-то определенной цели.
В трудах Пражской лингвистической школы изучение целенаправленности в конечном итоге свелось к выявлению различных функций и форм их реализации в языке.
Фактически в их концепции наблюдается уравнивание функций и целей на единой плоскости.
Подтверждение тому мы находим у В.Скалички, который отмечает, что слово "функция" означает "целеустановку" /Скаличка,1965:
154/, и у Ф.Данеша, поясняющего, что термин "функция" употребляется в его телеологической (целевой) интерпретации / Danes, 1971: 140/.
В дальнейшем идея целенаправленности получила развитие, уточнение и применение в трудах различных лингвистов,ДМакКей определяет язык как телеологическую, или целенаправленную,
систему /МасКауД964:71/.
Эта идея присутствует в известной мере в теории прогресса в развитии языка
0.Есперсена и у А.Марти.
Ее также использовал А.Мартине, изучая эволюцию языков, но при этом объединял целенаправленность с принципом экономии и фактически рассматривал целесообразность /Мартине, I960/.
Несколько позже эта идея была положена в основу теории речевых актов, изучающей целенаправленность в терминах иллокутивного акта, иллокутивной силы, иллокуции.
Согласно данной теории,

[Back]