117 генеративной теории. Для максимально строгого и абстрактного описания языка необходимо, по их мнению, освободиться от целенаправленности языка, так как последняя преграждает пути к абстрактному анализу языка и, следовательно, не должна находить отражение в структуре предложения и в лингвистических знаниях, необходимых для построения грамматически правильных предложений (см., например, Хомский, 1972). Идея целенаправленности находит свое обоснование в работах В. Гумбольдта, Э. Бенвениста, представителей Пражского лингвистического кружка, однако понимается ими по-разному. Согласно Э. Бенвенисту, сущность речевого акта «заключается в установлении необходимой и постоянной связи между говорящим и его высказыванием» (Бенвенист, 1974:314). Пражцы считали, что, «являясь продуктом человеческой деятельности, язык вместе с тем имеет целевую направленность», и говорили о целевой модели языка. Тезис о языковой целенаправленности позволил им сделать вывод о языке как системе средств выражения, служащей какой-то определенной цели. В трудах Пражской лингвистической школы изучение целенаправленности в конечном итоге свелось к выявлению различных функций и форм их реализации в языке. Фактически в их концепции наблюдается уравнивание функций и целей на единой плоскости. Подтверждение тому мы находим у В. Скалички, который отмечает, что слово «функция» означает «целеустановку» (Скаличка, 1965:154), и у Ф. Данеша, поясняющего, что термин «функция» употребляется в его телеологической (целевой) интерпретации (Danes, 1971:140). В дальнейшем идея целенаправленности получила развитие, уточнение и применение в трудах различных лингвистов. Д. МакКей определяет язык как телеологическую, или целенаправленную, тему (МасКау, 1964:71). Эта идея присутствует в известной мере в теории прогресса в развитии языка О. Есперсена и у А. Марти. Её также использовал А. Мартине, изучая эволюцию |
18 бору оптимальных средств осуществления и самому осуществлению акта деятельности” /Основы,.., 1974:242/. Поэтому можно рассматривать целенаправленность и как одну из главных характеристик коммуникативной деятельности, которая в психолингвистике определяется как активная и целенаправленная деятельность, осуществляемая языковыми средствами с целью решения неязыковой задачи. Так как средством коммуникации является язык, то представляется естественным проводить его изучение в связи с целенаправленностью. Р .Якобсон отмечал длительное пренебрежение к исследованию целевого аспекта языка, т.е. отношений "средство цель". Школа младограмматиков, долгое время занимавшая ведущие позиции, исключила из рассмотрения все вопросы, связанные с целевой установкой /Якобсон, 1985:32/. В генеративной грамматике Н.Хомский и его последователи, рассматривая предложение как категорию языковой компетенции на самой высокой ступени абстракции лингвистического анализа, придерживались механистического подхода к его построению без учета коммуникативного плана. Целенаправленность трактуется ими как уместность или приемлемость предложений с точки зрения грамматической правильности, которая определяется эмпирически, через текст, и проблема выносится за рамки генеративной теории. Для максимально строгого и абстрактного описания языка необходимо, по их мнению, освободиться от целенаправленности языка, так как последняя преграждает пути к абстрактному анализу языка и, следовательно, не должна находить отражение в структуре предложения и в лингвистических знаниях, необходимых для построения грамматически правильных предложений /см., например, Хомский, 1972/. Идея целенаправленности находит свое обоснование в работах В.Гумбольдта, Э.Бенвениста, представителей Пражского лингвисти 19 ческого кружка, однако понимается ими по-разнежу. Согласно Э.Бенвенисту, сущность речевого акта "заключается в установлении необходимой и постоянной связи между говорящим и его высказыванием" /Бенвенист, 1974:314/. Пражцы считали, что, "являясь продуктом человеческой деятельности, язык шесте с тем имеет целевую направленность", и говорили о целевой модели языка /Тезисы..., 1965:123/. Тезис о языковой целенаправленности позволил им сделать вывод о языке как системе средств выражения, служащей какой-то определенной цели. В трудах Пражской лингвистической школы изучение целенаправленности в конечном итоге свелось к выявлению различных функций и форм их реализации в языке. Фактически в их концепции наблюдается уравнивание функций и целей на единой плоскости. Подтверждение тому мы находим у В.Скалички, который отмечает, что слово "функция" означает "целеустановку" /Скаличка,1965: 154/, и у Ф.Данеша, поясняющего, что термин "функция" употребляется в его телеологической (целевой) интерпретации / Danes, 1971: 140/. В дальнейшем идея целенаправленности получила развитие, уточнение и применение в трудах различных лингвистов,ДМакКей определяет язык как телеологическую, или целенаправленную, систему /МасКауД964:71/. Эта идея присутствует в известной мере в теории прогресса в развитии языка 0.Есперсена и у А.Марти. Ее также использовал А.Мартине, изучая эволюцию языков, но при этом объединял целенаправленность с принципом экономии и фактически рассматривал целесообразность /Мартине, I960/. Несколько позже эта идея была положена в основу теории речевых актов, изучающей целенаправленность в терминах иллокутивного акта, иллокутивной силы, иллокуции. Согласно данной теории, |