щ * I лицам, которые организовали и профинансировали данную пирамиду» . В такой интерпретации покупателями оказываются не только избиратели, обменивающие свои голоса на продукт имиджмейкеров, но и сами политики, инвестирующие в свой имидж и его репрезентацию с целью их обмена * на власть. Если советский политический рынок в большей степени тяготел к же-* ^ I сткой командно-административной форме хозяйствования, централизованному распределению ресурсов, опирался на мощнейшую систему идеологической пропаганды, то современный политический рынок ориентирован на относительную свободу выбора, высокую конкуренцию и более широкое действие саморегуляторов, благодаря нормам конституционного законодательства, обеспечивающим относительное правовой равенство субьектов политики. В соответствии с Конституцией РФ народ осуществляет свою власть* непосредственно, а также через органы государственной власти и органы V местного самоуправления. Демократия превращается в опосредованное отражение интересов населения в органах власти народными представителями. Избранный представитель получает больше власти, чем его конкуренты, в том случае, если его репутация обладает лучшими количественными и качественными характеристиками, чем у конкурентов, чем он более адекватен потребностям избирателей. Аналогичным образом это касается и популяризации той нли иной политики, мероприятия, решения. Итак, первая важная черта рынка в российском политическом поле: наличие «автоматического механизма» самонастройки рынка во А " взаимодействии спроса, предложения и цены. Грачев Г.В. Информационные технологии политической борьбы в российских условиях // Политические исследования (Полис). —М., 2000. № 3 С. 164 |
большого количества товаров, представленных конкурирующими продавцами, последнее слово всегда остается за покупателем. Российский политический рынок представляется современным исследователям в разных формах. В. В. Лапкин характеризует политический рынок как «грандиозный политический аукцион»1. Г. Г. Дилигеиский определял российский электоральный рынок как часть политического рынка, представляющего собой место встречи предложения (диспозиций и идентичностей) и спроса (установок и предпочтений), как «своеобразный рынок лотерейных билетов, причем «покупатели», как правило, точно знают, что большинство продавцов билетов — жулики»2. Г. В. Грачев утверждает, что «манипулятивными процедурами, по сути, создаегся некая «политическая пирамида», отбирающая у населения право и возможность осознанного влияния на власть, а также осуществляется передача этих прав тем лицам, которые организовали и профинансировали данную пирамиду»3. В такой интерпретации покупателями оказываются не только избиратели, обменивающие свои голоса на продукт имиджмейкеров, но и сами политики, инвестирующие в свой имидж и его репрезентацию с целью их обмена на власть. Таким образом, процесс политического обмена бесконечен и многолик. Он позволяет говорить не только о большой доле участия экономических механизмов в «электоральных аукционах», но и в целом о «конвертируемости российской власти». Если советский политический рынок в большей степени тяготел к жесткой командно-административной форме хозяйствования, централизованному распределению ресурсов, опирался па мощнейшую систему идеологической пропаганды, насилие и низкий уровень политической культуры, то современный 1 Ланкин В. В. Возможности количественного описания электоральной динамики // Политические исследования. 2000. № 2. С. 81 * Делигенский Г. Г. О политическом рынке и рациональном выборе в российских условиях // Политические исследования. 2000. № 2. С. 105. 3 Грачев Г.В. Информационные технологии политической борьбы в российских условиях // Политические исследования. 2000. № 3. С. 76. политический рынок ориентирован на добровольное подчинение, взаимное уважение, а не страх, относительную свободу выбора, высокую конкуренцию и более широкое действие саморегуляторов, благодаря нормам конституционного законодательства, обеспечивающим относительное правовой равенство субъектов политики. В иостперестроечное время путем повышения эффективности своей деятельности советская политическая власть видела в изменении «пакета соглашений». Эти изменения дают жизнь политической конкуренции КПСС и политиков демократической волны. Возможность такого рода конкуренции закладывалась годами и началась с развенчания культа личности И. В. Сталина, была продолжена снижением политической роли генеральных секретарей партии, ростом полномочий Политбюро, развитием коллегиальности управления, а затем перестройкой и введением альтернативных выборов КПСС, утрачивает право собственности на политическую власть. На сцену выходит иной «пакет соглашений». Постепенно условия соглашений становятся известны широкому upyi-y потребителей политического товара. Сегодня мало кто не знает, к примеру, что выборы могут быть признаны не состоявшимися, если не будет преодолен фиксированный барьер явки избирателей. Политический рынок в духе командной экономики, когда Политбюро в СССР решало все вопросы распределения ресурсов власти централизованно, постепенно вытесняет рынок в духе смешанной экономики, когда политическая власть в стране представлена не только и нс столько государством, сколько иными политическими субъектами, обладающими равными правами на политическое участие в ходе конкурентного противоборства. Постепенно выкристаллизовываются формы политической системы, где за каждым субъектом политики, равно как и за каждым актором политическою рынка закрепляются признаваемые другими сторонами права и фиксируются обязанности. За избиркомами — организация проведения голосования и беспристрастный подсчет его результатов, за кандидатами политическая реклама и соблюдение «прибыли» обществом в целом, максимизирует прибыли субъектов политики. И, наоборот, игнорирование потребностей клиента чревато политическим фиаско. Кроме того, аргументируя адекватность рыночной терминологии в политике, Д. В. Нежданов отмечает, что между товаром коммерческим и товаром политическим достаточно много сходства: любой товар обладает репрезентационными характеристиками (цвет, форма, этикетка, марка, известность), с ним ассоциируется «сервисная программа», он нуждается в рекламе и претерпевает конкуренцию со стороны других товаров. Все это в равной степени относится и к кандидату на выборную должность, списку кандидатов, альтернативному решению референдума, имеющему свою торговую марку и свой набор ассоциаций «покупателя» с ним связанный1. Итак, мы рассматриваем политическое поле в России, как рынок, так как фундаментальным принципом организации государственной власти в РФ выступает демократия как аналог развитого товарного рынка в политике. В соответствии с Конституцией народ осуществляет твою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления. Демократия превращается в опосредованное отражение интересов населения в органах власти народными представителями. Избранный представитель получает больше власти, чем его конкуренты в том случае, если его репутация обладает лучшими количественными и качественными характеристиками, чем у конкурентов, чем он более адекватен потребностям избирателей. Аналогичным образом это касается и популяризации той или иной политики, мероприятия, решения. Итак, мы получили первую важную черту рынка в российском политическом поле: наличие «автоматического механизма» самонастройки рынка во взаимодействии спроса, предложения и цены. 1См.: Нежданов Д. В. Политический маркетинг. СПб.: Питер, 2004. С. 16. |