|
д) в распространении различного рода провокационных слухов и создании паники в прифронтовой полосе, с целыо срыва сел ьскохозя йствс1ш ых работ»308. О том, что власти ожидали возможных волнений населения в годы войны, свидетельствует тот факт, что при постановке задач для истребительных батальонов ГКО в июле 1941 г. в качестве одной из основных задач назвал «борьбу с возможными контрреволюционными выступлениями». Приняты были и меры по усилению политического и идеологического контроля. В конце июня 1941 г. у населения были изъяты радиоприемники, сданные потом на хранение в местные отделения связи. Для фильтрации поступающей информации 24 июня 1941 г. было создано Совинформбюро. В военных условиях существенные изменения прошли в области уголовного права. В июле 1941 г. был принят Указ Верховного Совета СССР «Об ответственности за распространение в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу' среди населения»309, согласно которому «антисоветские слухи» стали квалифицироваться как контрреволюционная агитация. Арестованным за антисоветские проявления (ранее ст. 58-10 УК РСФСР «Антисоветская агитация») гражданам, надлежало, с учетом объявления с 22 июня 1941 г. Курской области на военном положении, предъявлять обвинение по ч.2 ст. 58-10 УК РСФСР. При антисоветских проявлениях с террористическими намерениями предъявлялось обвинение также и по ст. 17-58 УК РСФСР. По данным следственных органов в Курской области с момента объявления мобилизации, то есть в первый день войны, было зарегистрировано 16 случаев «открытых контрреволюционных проявлений. Например, после того как по радио было объявлено о бандитском нападении 1 34 ЛУФСБ РФ К'О.Ф.4 отд. УНКВД по Курской обл. Он. I.Д.З.Л.218-219. ,<я Исаев И.Л. История государства и нрава России. М .,1994.-С .403. |
Письма не должны были превышать четырех страниц формата почтовой бумаги. Курские чекисты опасались в связи с началом войны Германии против Советского Союза «активизации в отдельных сельских местностях и райцентрах антисоветской деятельности», которая «могла выразиться: а) в попытках организации повстанческих формирований из кулацких, белогвардейских, националистических и иных враждебных элементов и членов семей репрессированных; б) в подготовке и проведении диверсионно-вредительской работы по выводу из строя тракторного парка, сельскохозяйственных машин, отравления скота, порчи урожая; в) в изготовлении и распространении антисоветских листовок, различного рода воззваний об активной поддержке немцев; г) в агитации среди колхозников о выходе из колхозов и не выполнение обязательств перед государством по хлебопоставкам, мясозаготовкам; д) в распространении различного рода провокационных слухов и создании паники в прифронтовой полосе, с целью срыва сельскохозяйственных работ»284. О том, что власти ожидали возможных волнений населения в годы войны, свидетельствует тот факт, что при постановке задач для истребительных батальонов ГКО в июле 1941 г. в качестве одной из основных задач назвал «борьбу с возможными контрреволюционными выступлениями». Приняты были и меры по усилению идеологического контроля. В конце июня 1941 г. у населения были изъяты радиоприемники, сданные потом на хранение в местные отделения связи. Для фильтрации поступающей информации 24 июня 1941 г. было создано Совинформбюро. В военных условиях существенные изменения прошли в области уголовного права. В июле 1941 г. был принят Указ Верховного Совета СССР 284АУФСБ РФ КО.Ф.4 отд. УНКВД по Курской обл. Ои.1.Д.З.Л.218-219. «Об ответственности за распространение в военное время ложных слухов, Л О Г возбуждающих тревогу среди населения» , согласно которому «антисоветские слухи» стали.квалифицироваться как контрреволюционная агитация. Арестованным за антисоветские проявления (ранее — ст. 58-10 УК РСФСР «Антисоветская агитация») гражданам, надлежало, с учетом объявления с 22 июня 1941 г. Курской области на военном положении, предъявлять обвинение по ч.2 ст. 58-10 УК РСФСР. При антисоветских проявлениях с террористическими намерениями предъявлялось обвинение также и по ст. 17-58 УК РСФСР. По данным следственных органов в Курской области с момента объявления мобилизации, то есть в первый день войны, было зарегистрировано 16 случаев «открытых контрреволюционных проявлений. Например, после того как по радио было объявлено о бандитском нападении Германии на СССР, К.Т. Туинов, сын бывшего кулака, осужденного в 1937 г. за антисоветскую деятельность, встретил председателя колхоза «Заря Революции» Фатежского района Сонина С.Т. и потребовал от последнего выдачи ему хлеба. Когда Сонин в выдаче хлеба отказал, Туинов высказал террористические намерения. Туинов был арестован и привлечен к уголовной ответственности»286. На основании указания НКГБ СССР территориальным органам предписывалось «аресты в порядке изъятия враждебного элемента в мобилизационный период производить обязательно с санкции УНКГБ и прокурора области»287. Руководство курских чекистов с началом войны учитывало, что «некоторая часть подучетного антисоветского элемента изменила свои прежние настроения и стала на путь поддержки Советской власти в борьбе против фашисткой агрессии», и что «аресты в порядке изъятия враждебного 283Исаев И.А. История государства и права России. М.,1994. С.403. 286АУФСБ РФ КО. Ф.4 отд. УНКВД по Курской обл. Оп.1.Д.2Л.23. 287АУФСБ РФ КО. Ф.4 отд. УНКВД по Курской обл. Оп.1 .Д.З.Л.З. |