|
непосредственно мужчинами и женщинами старше 18 лет. Исключение составляли некоторые категории лиц, отстраненные от участия в выборах еще в 1918г. В нашей стране коллективные права часто носили характер, противостоящий личным, гражданским и политическим правам, превалировали интересы всемирного пролетариата, трудящихся, строительства коммунизма, советского народа, реально осуществлялись противоправные действия ВЧК, проводились ссылки людей в ГУЛАГ, расстрелы, в массовом масштабе выявлялись контрреволюционные элементы и враги народа. Все это было связано с политическим контролем и его последствиями. Во второй половине 1920-х гг. подверглась пересмотру концепция о контрреволюционных преступлениях. Основные принципы уголовного законодательства СССР (1924 г.), Уголовный кодекс (1926 г.) значительно расширили определение контрреволюционных преступлений и вводили понятие «лицо социально опасное». Закон предусматривал наказание не только за прямые, но также за намерения случайные или косвенные. Привлеченные в соответствии с этими юридически несовершенными критериями лица могли быть приговорены к наказанию даже при отсутствии всякой вины. Не прошло и года после введения в действие нового Уголовного кодекса РСФСР (1926 г.), как в него «потребовалось» внести существенные изменения. 25 февраля 1927 г. ЦИК СССР принял Положение о преступлениях государственных. После этого в главу I кодекса «Преступления государственные» было помещено в виде отдельного раздела более десятка статей о контрреволюционных преступлениях. Так, статья 5810 «Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений, а равно распространение или 69 |
Во второй половине 1920-х гг. подверглась пересмотру концепция о контрреволюционных преступлениях. Не прошло и года после введения в действие нового Уголовного кодекса РСФСР (1926 г.), как в него «потребовалось» внести существенные изменения. 25 февраля 1927 г. ЦИК СССР принял Положение о преступлениях государственных. После этого в главу I кодекса «Преступления государственные» было помещено в виде отдельного раздела более десятка статей о контрреволюционных преступлениях. Так, статья 58-10 «Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений, а равно распространение или изготовление или хранение литературы того содержания»175, предусматривала уголовную ответственность вплоть до высшей меры наказания. Но даже не это главное. Тенденция наращивания репрессий была подкреплена расширительным толкованием в теории и на практике понятия контрреволюционного преступления. Повсеместно наблюдались многочисленные случаи привлечения к уголовной ответственности лиц, в действиях которых, безусловно, отсутствовали признаки тех тяжких преступлений, в которых они обвинялись, и притом лиц, отнюдь не принадлежащих к так называемым «классово-враждебным элементам». Надо отметить, что в 1920-е гг. (да и ранее) во многих правовых актах высших органов государственной власти и управления, в решениях и постановлениях ЦК компартии и, особенно, в приказах и инструкциях ВЧК ГПУ ОГПУ, широкое распространение получили такие термины, как «социально чуждые элементы», «социально опасные элементы», «социально чуждая среда», «враждебная среда» и др. Данное толкование уже само по себе противоречило законности, в эти категории фактически попадала та часть населения, которая до революции входила в слои интеллигенции, офицерства, духовенства и др. 72 175УК РСФСР. М.,1952. С.21. |