изготовление или хранение литературы того содержания» 9, предусматривала уголовную ответственность вплоть до высшей меры наказания. Тенденция наращивания репрессий была подкреплена расширительным толкованием в теории и на практике понятия контрреволюционного преступления. Повсеместно наблюдались многочисленные случаи привлечения к уголовной ответственности лиц, в действиях которых, безусловно, отсутствовали признаки тех тяжких преступлений, в которых они обвинялись, и притом лиц, отнюдь не принадлежащих к так называемым «классово-враждебным элементам». Надо отметить, что в 1920-е гг. (да и ранее) во многих правовых актах высших органов государственной власти и управления, в решениях и постановлениях ЦК компартии и, особенно, в приказах и инструкциях ВЧК ГПУ ОГПУ, широкое распространение получили такие термины, как «социально чуждые элементы», «социально опасные элементы», «социально чуждая среда», «враждебная среда» и др. Данное толкование уже само по себе противоречило законности, в эти категории фактически попадала та часть населения, которая до революции входила в слои интеллигенции, офицерства, духовенства и др. В то же время, в своем исследовании мы не можем пройти мимо того факта, что в СССР легально до 1926 г. действовал «политический Красный Крест», обладавший правом посещения и оказания помощи арестованным, числящим за ВЧК» и находившимися в Бутырской тюрьме. Не менее печально известный екатерининский тюремный замок в Лефортове был передан в ведение !80 органов госбезопасности только в конце 1940-х гг. . Определенная часть населения страны была недовольна советской властью и теми мероприятиями, которые проводились в городе и на селе, однако открыто не выступали против нее, не создавали никаких контрреволюционных групп и организаций. Между тем, установка правящей 70 179УК РСФСР. М .,1952. С.21. 180О. Хлобустов. Госбезопасность от Александра I до Путина. М ..2005. С. ¡53. |
Во второй половине 1920-х гг. подверглась пересмотру концепция о контрреволюционных преступлениях. Не прошло и года после введения в действие нового Уголовного кодекса РСФСР (1926 г.), как в него «потребовалось» внести существенные изменения. 25 февраля 1927 г. ЦИК СССР принял Положение о преступлениях государственных. После этого в главу I кодекса «Преступления государственные» было помещено в виде отдельного раздела более десятка статей о контрреволюционных преступлениях. Так, статья 58-10 «Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений, а равно распространение или изготовление или хранение литературы того содержания»175, предусматривала уголовную ответственность вплоть до высшей меры наказания. Но даже не это главное. Тенденция наращивания репрессий была подкреплена расширительным толкованием в теории и на практике понятия контрреволюционного преступления. Повсеместно наблюдались многочисленные случаи привлечения к уголовной ответственности лиц, в действиях которых, безусловно, отсутствовали признаки тех тяжких преступлений, в которых они обвинялись, и притом лиц, отнюдь не принадлежащих к так называемым «классово-враждебным элементам». Надо отметить, что в 1920-е гг. (да и ранее) во многих правовых актах высших органов государственной власти и управления, в решениях и постановлениях ЦК компартии и, особенно, в приказах и инструкциях ВЧК ГПУ ОГПУ, широкое распространение получили такие термины, как «социально чуждые элементы», «социально опасные элементы», «социально чуждая среда», «враждебная среда» и др. Данное толкование уже само по себе противоречило законности, в эти категории фактически попадала та часть населения, которая до революции входила в слои интеллигенции, офицерства, духовенства и др. 72 175УК РСФСР. М.,1952. С.21. В то же время, в своем исследовании мы не можем пройти мимо того факта, что в СССР легально до 1926 г. действовал «политический Красный Крест», обладавший правом посещения и оказания помощи арестованным, числящим за ВЧК» и находившимися в Бутырской тюрьме. Не менее печально известный екатерининский тюремный замок в Лефортове был передан в ведение органов госбезопасности только в конце 1940-х гг.176 Определенная часть населения страны была недовольна советской властью и теми мероприятиями, которые проводились в городе и на селе, однако открыто не выступали против нее, не создавали никаких контрреволюционных групп и организаций. Между тем, установка правящей коммунистической партии на дальнейшее обострение классовой борьбы в процессе социалистических преобразований, на борьбу с так называемыми чуждыми элементами, к которым были отнесены и представители «старой» интеллигенции в конце 1920-х гг., стала главной и определяющей в карательной политике советского государства. Ранее, в августе 1921 г. в условиях расширения контактов с иностранцами в рамках НЭПа Ленин провел через Политбюро РКП (б) решение о создании специальных органов надзора и осведомления за иностранцами. В инструкции по применению административной высылки от 3 января 1923 г. НКВД предусматривал для лиц, опоздавших к месту высылки или отлучившихся из них, а также самовольно вернувшихся на прежнее место жительства, возбуждение уголовных дел, а в отношении самовольно возвратившихся в пределы РСФСР, предлагал применять смертную казнь. Президиум ЦИК СССР в ноябре 1929 г. объявил вне закона всех граждан страны, отказавшихся вернуться из-за границы. Это постановление предусматривало конфискацию всего имущества осужденных в этой связи и их расстрел через 24 часа после удостоверения личности без суда и следствия. Суровость такого решения объяснялась тем, что невозвращенцы 176О. Хлобустов. Указ. соч. С.153. |