|
ш которых основана на правовых конструктах предшествующего периода исторического развития, а другая, обусловлена реалиями кризисного времени и является его порождением. В этой связи, смешение и распад прежних правовых норм основанных на религиозных, ценностных, этических и нравственных ценностях прежней исторической эпохи, общая морально-нравственная дезориентация сознания, в условиях всеобщего вооруженного противостояния, определяет появление хаотических формих проявления в человеческой, деятельности. Так, газета «Великая Россия», выходящая в г. Ростове-на-Дону в сентябре 1919 г. писала: «Ж ив ли Царь? Вот вопрос, который вам задают всюду, и если вы расскажите об убийстве большевиками Николая Второго, Вам никто не поверит. Да и как поверить, если станичники клянутся на «церковь», что он жив, и что многие из них видели его-здоровы м в старой шинели, скрывающимся в Батаппашииске. Всюду ‘ сквозит любовное отношение к армии, что идет на М оскву «бить поганцев жидов», и восстановить поруганную веру. Я часто слышал, как рвется на фронт зеленая молодежь, ожидающая призыва: «вот ужо поддадим краснокожим жару». А наряду с таким настроением, неожиданно переплетаясь с ним, живет и ' крепнет другая «платформа», порожденная глубокими разрушениями судебноадминистративного аппарата, свободой —безнаказанностью, платформа истинного «дедушки» русской революции, блаженной памяти Ивана Емельяновича Пугачева. «Свобода» это еду куда хочу, беру, что хочу!» «Теперича зак о н -в о » (И перед тощим интиллегентским носом демонстрируется здоровенный кулак) ежели узаконный так моя и правда!» Недавно одна станица наложила на иногородних контрибуцию по 250 р. со двора, в другой заняты присвоением богатейшего казенного леса..., в третьей толкуют о дележе мизерных |
118 просветную картину грандиозных грабежей и хищений, ту вакханалию стихийного произвола и самоуправства, которые неизменно стоят на всей прифронтовой полосе...»1. Нередко военнослужащие принимали на себя всю «полноту» власти в том или ином населенном пункте: «Руководство Голуба (командира отряда Красной армии занявшего хутор. A.C.) жизнью этого городахутора выражалось в том, что на станции реквизировались все грузы, в чей бы адрес они не шли и обирались все состоятельные жители. Из этого, «своему» населению, раздавалась, мануфактура, соль, сахар, табак и пр. Все поценнее распределялось в «штабе» . Подобные неадаптивные виды деятельности военнослужащих различных армий, действующих в регионе, можно, как представляется, объяснить столкновением противоречащих друг другу систем нравственно-ценностной ориентации, одна из которых основана на мыслительных конструктах предшествующего периода исторического развития, а другая обусловлена реалиями кризисного времени и является его порождением. Смешение и ментальный распад прежних религиозных, ценностных, этических и нравственных норм, общая морально-нравственная дезориентация сознания в условиях всеобщего вооруженного противостояния определяет появление хаотических форм их проявления в человеческой деятельности. Так, газета «Великая Россия», выходящая в Ростове на Дону в сентябре 1919 г., писала: «Жив ли Царь? Вот вопрос, который вам задают всюду, и если вы расскажите об убийстве большевиками Николая Второго, Вам никто не поверит. Да и как поверить, если станичники клянутся на «церковь», что он жив, и что многие из них видели его здоровым в старой шинели, скрывающимся в Баталпашинске. Всюду сквозит любовное отношение к армии, что идет на Москву «бить поганцев жидов», и восстановить поруганную веру. Я часто слышал, как рвется на фронт зеленая молодежь, ожидающая призыва: «вот ужо поддадим краснокожим жару». А наряду с таким настроением, неожиданно переплетаясь 1РЦХИДНИ. Ф.17. Оп.66. Д.64. Л. 132. 2Борисенко И. Авантюристы в Гражданской войне на Северном Кавказе в 1918 г. Ростовн/Д.,1991. С.70. 119 с ним, живет и крепнет другая «платформа», порожденная глубокими разрушениями судебно-административного аппарата, свободой-безнаказанностью, платформа истинного «дедушки» русской революции, блаженной памяти Ивана Емельяновича Пугачева. «Свобода» это еду куда хочу, беру, что хочу!» «Теперича закон во» (И перед тощим интиллегентским носом демонстрируется здоровенный кулак) ежели узаконный так моя и правда!» Недавно одна станица наложила на иногородних контрибуцию по 250 р. со двора, в другой заняты присвоением богатейшего казенного леса... в третьей толкуют о дележе мизерных мужицких наделов. И все это обильно поливается ракой, самогонкой, для регулярной варки которой, один из атаманов вводил даже особую, натуральную, бабью повинность...»1. Процесс слияния разноплановых этических установок приводил к формированию сметанны х систем ценностных ориентаций, а точнее говоря, к дезориентации, чем состоянию аномии. Формы человеческой активности (часть действий) выстраивались вне системы каких-либо этических ценностей. Нравственные ориентиры были потеряны. В тезисах по агитации среди членов партии, изданных Агитпропом Краснодарского О ряарткома в 1920 г., отмечалось следующее: «На местах наблюдаются случаи, когда даже ответственные партийные товарищи принимают участие в религиозных церемониях и обрядах. Малосознательные же коммунисты, в силу своих старых привычек, или в угоду несознательным женщинам, венчаются по церковному обряду, совершают крещение своих детей, или же присутствуют на таких крещениях, в качестве «кумовей» или «крестных отцов». Нередки такие случаи, хождения партийных товарищей в церковь, участия на похоронах, соблюдения постов и пр., причем, присутствуя в церкви, эти товарищи выполняют разного рода магические фокусы, вроде коленопреклонения, держания свеч и т.п.... Участие партийных работников, в каких либо публичных религиозных церемониях и обрядах, с одной стороны, подрывает доверие всей партии в глазах трудящихся масс, а с другой, это хождение 1В Кубанских станицах // Великая Россия. -1919. 20 сентября С. 1. |