|
131 правовую исключительность, затрагивали непосредственно интересы самых широких слоев населения региона. В этой связи, газета «Кубанская мысль» 22 мая 1919 г. писала: «Когда в официозе Кубанского Краевого Правительства, в газете «Вольная Кубань» появилось постановление, изданное бывшим министром Внутренних дел Успенским «О выселении из Екагсринодара некоренных жителей в течение одного месяца», многие думали, что тут кроется какое-то недоразумение. Дело в том, что принудительному выселению подлежат, согласно этому постановлению, некоренные жители, поселившиеся в Екатсринодарс до 1 апреля 1917 г., т. е. за два года до издания закона о воспрещении въезда в Екатеринодар. Воспрещение же последовало лишь в марте — апреле настоящего года... М ысль о возможности распространения этого закона на два года казалось столь нелепой, что в указанной дате, первоначально, видели лиш ь простую опечатку... Но вот прошло два-три дня и логически немыслимое, оказалось настоящим фактом кубанской жизни...».255 В рассматриваемый период северокавказское общество находится в состоянии аномии, характеризующейся наличием и разрастанием всеобъемлющего кризиса, всех сфер человеческого существования, происходит изменения правовой культуры у человека данного отрезка исторического времени, она существенным образом трансформируется. В среде казачьего населения региона, в рассматриваемый период, получает распространение правовые представления об особой, исключительной роли казачества в системе правовых, социальных и политических отношений. Ш ироко распространенным в среде казачьего населения стало правовое представление о том, что казачество — является ядром 2ÎS К убанская м ы сль 1 9 1 9 .2 2 мая. |
143 ладу господина Войскового Атамана, процентной сводки о служащих Учреждений не казаков им положена следующая резолюция: «желательно пополнить процент казаков в Правительственных Учреждениях»1. Стремления к социальной исключительности, доминированию в структуре социумных связей проявляется в данный период в различных областях политической жизни. Например, в одном из приказов Кубанского казачьего войска в 1919 г. сообщалось: «Для занятия штатных должностей радиотелеграфной части Кубанского казачьего войска потребуется специалистов-офицеров 40 человек. Таких офицеров, в настоящее время состоит только 11 человек. Ввиду полного отсутствия радиоспециалистов из кубанских казаков, для формирования частей радиотелеграфа необходимы кадры хороших специалистов из не казаков, чтобы возможно было подготовить из казаков специалистов и постепенно замещать штатные должности»2. Нередко претензии на социальную исключительность непосредственно затрагивали интересы самых широких слоев населения региона. В этой связи газета «Кубанская мысль» 22 мая 1919 г. писала: «Когда в официозе Кубанского Краевого Правительства, в газете «Вольная Кубань» появилось постановление, изданное бывшим министром Внутренних дел Успенским «О выселении из Екатеринодара некоренных жителей в течении одного месяца», многие думали, что тут кроется какое-то недоразумение. Дело в том, что принудительному выселению подлежат, согласно этому постановлению, некоренные жители, поселившиеся в Екатеринодаре до 1 апреля 1917 г., т. е. за два года до издания закона о воспрещении въезда в Екатеринодар. Воспрещение же последовало лишь в марте апреле настоящего года... Мысль о возможности распространения этого закона па два года казалось столь нелепой, что в указанной дате, первоначально, видели лишь простую опечатку... Но вот прошло два-три дня и логически немыслимое, оказалось настоящим фактом кубанской жизни...»3. ' ГАКК. Ф. Р— 10. Оп.2. Д.133. Л.86. 2Там же. Л.248. 3Кубанская мысль. -1919.-22 мая. —С.1. 144 В рассматриваемый период северокавказское общество находится в состоянии аномии, характеризующейся наличием и разрастанием всеобъемлющего кризиса всех сфер человеческого существования, происходит изменение «картины мира» у человека данного отрезка исторического времени, ментальная среда трансформируется. В среде казачьего населения региона в рассматриваемый период получает развитие представление об особой, исключительной роли казачества в системе социальных и политических отношений. Ш ироко распространенным стало представление о том, что казачество является ядром северокавказского социума, его исторической основой, на которой держится политическое равновесие и стабильность: «Кубанская Область, Черноморская, Ставропольская и другие прилегающие к Области губернии составляют Кавказ. В числе 3 200 ООО чел. жителей, 1 400 ООО чел. составляет казачество, показавшее свою сплоченность во всем» . Оно должно доминировать и в данный момент исторического времени, поскольку казачество имеет все права на подобное исключительное положение. В их представлении, казачество, как лучшая, особая часть северокавказского социума, не только способно решить стоящие перед северокавказским обществом проблемы на кризисном этане исторического развития, но и вывести его на новую ступень социальной и политической организации: «Большевизму, атаман (Всевеликого Войска Донского Краснов. A.C.) противопоставлял шовинизм, интернационалу яркий национализм. Ездя по станицам и полкам, атаман везде говорил одно: «Любите свою великую полную славы Родину Тихий Дон и мать нашу Россию! За веру и Родину что может быть выше этого девиза!»' С такой ориентацией парадоксальным образом сосуществует представление о том, что в данный период есть такие проблемы политической и социальной жизни, которые казачество в одиночку решить не в состоянии, учитывая сложившуюся общественно-политическую ситуацию в регионе. Так, 14 августа 1917 г. Председателю Кубанского Войскового правительства поступило заявление от казака А. М. Лысенко из станицы Пашков1ГАКК. Ф.Р 6. Оп. 1. Д. 14. Л.4. 2Трагедия казачества. М. -1994. С. 121. |