|
161 Нередко, подобное отсутствие взаимодействия различных органов, приводила к трагическим последствиям для местного, в основном сельского населения: «Вчера, т.е. 26/12 с./г. (1920 прим. автора ),я проходя около бараков, где расположены запасные наши части, увидел скопление людей, у стоящих тут крытых вагонов... нет у меня слов, чтобы выразить ту картину, которую я увидел в вагонах. Люди, на глазах смотревших, сидя и лежа замерзали. М ежду прочим, это в полверсте от города... Тут были женщины, дети от 8-ми до 15-ти летнего возраста и 4-ре мужчины»." Отсутствие четкого разграничений полномочий, различных органов новой государственной власти, приводило к постоянному их вмешательству в деятельность друг друга, недостаток слаженного взаимодействия, четкого функционального разграничения, обуславливало наличие общ ей правовой и законодательной несогласованности, и как следствие этого, вело к произвольным подзаконным действиям со стороны различных должностных лиц, приводило к нежеланию их считаться с правовыми и законодательными нормами новой системы политического и общественного устройства: «...Некоторые из граждан и служащих в советских учреждениях, позволяют себе вмешиваться в распоряжения милиции..., Подобные вмешательства являются самочинством со стороны лиц, какое бы они общественное и служебное положение не занимали, и рассматриваются как действия, приводящие к нарушению общего порядка...».299 Следствием данного обстоятельства стало то, что, как отмечала газета «Власть Советов» 27 октября 1920 г.: «На местах тормозится советское строительство, разваливается административный аппарат, создается атмосфера недоверия к *л Г Л Р О .Ф .1 1 8 5 .0 П .1 . Д .1 0 .Л .З . 299 Г Л Р О . Ф . Р -4 11. О п.2. Д .377. Л .77. |
179 В подобной обстановке нередки были случаи злоупотребления служебным положением, несмотря на предпринимаемые новой властью усилия но наведению элементарного порядка в данной сфере. Так, в приказе №25 Военнореволюционного комитета Пятигорского отдела сообщалось: «Всякие конфискации и реквизиции, какого бы то ни было имущества могут быть произведены лишь по ордеру, подписанному Председателем Ревкома Пятигорского Отдела или членов его. Ордера, подписанные другими лицами, считаются недействительными, о предъявлении таковых надлежит немедленно сообщать в Ревком Пятигорского Отдела. Обыски и аресты могут производиться лишь по ордерам Ревкома, Начальника Гарнизона, Следственной комиссии или М илиции»1. Нередко подобное отсутствие взаимодействия различных органов приводила к трагическим последствиям: «Вчера, т.е. 26 декабря с.г. (1920 г. A.C.), я, проходя около бараков, где расположены запасные наши части, увидел скопление людей у стоящих тут крытых вагонов тов. красноармейцев, слышались отголоски возмущения: «Мы служим, а они вот что делают!», я подошел поближе, узнать в чем дело: нет у меня слов, чтобы выразить ту картину, которую я увидел в вагонах. Люди, на глазах смотревших, сидя и лежа замерзали. Между прочим, это в полверсте от города... Тут были женщины, дети от 8-ми до 15-ти летнего возраста и четыре мужчины... Да нет у меня оснований оправдывать всех... но тут были дети восьмилетнего возраста, которые имеют право на нашу о них заботу, но что меня еще больше возмущает, почьему распоряжению, вагоны с этими людьми в таком состоянии были отправлены... Не агитация ли это врагов?»2. Отсутствие четкого разграничения полномочий различных органов государственной власти приводило к постоянному их вмешательству в деятельность друг друга, недостаток слаженного взаимодействия, отсутствие четког о функционального разграничения обуславливали наличие общей правовой и 1Там же. Ф.1185. Оп.1. Д.6. JI.26. 2ГАРО. Ф.1185. ОпД.Д.Ю. Л.З. 180 законодательной несогласованности, и как следствие этого, вело к произвольным подзаконным действиям со стороны различных должностных лиц, приводило к нежеланию их считаться с правовыми и законодательными нормами новой системы политического и общественного устройства: «...некоторые из граждан и служащих в советских учреждениях позволяют себе вмешиваться в распоряжения милиции... такое явление замечалось и при облавах, где некоторые лица, ничего общего не имеющие с Комиссиями, проводящими выполнение задачи, и никем на то, не уполномоченные, вступались в распоряжение руководителей, и тем нарушали заранее выработанную систему и тормозили дело. Подобные вмешательства являются самочинством со стороны лиц, какое-бы они общественное и служебное положение не занимали, и рассматриваются как действия, приводящие к нарушению общего порядка...»1. Дублирование функций государственных органов правопорядка, подмена одних государственных институтов, учреждений другими, замещающими их функции, либо полностью контролирование деятельности первых, было обусловлено определенными ментальными установками сознания. В соответствии с данными ментальными конструктами, любой орган, любой институт пролетарской власти являлся организационным проводником социалистической модернизации в регионе Северного Кавказа и в представлении его служащих имел все права самостоятельно проводить те или иные общественные мероприятия, направленные на достижение политической целостности и социального единства, в том числе вести борьбу с политическими и идеологическими противниками новой государственной власти. Исходя из этого, он мог заменить собой либо еще несуществующий в регионе орган пролетарского государства, либо создать собственный его производный вариант по своему усмотрению. Данное обстоятельство определялось тем, что каждый из формирующихся институтов нового общества был призван решать, в соответствии с мен1ГАРО. Ф. Р 411. Оп.2. Д.377. Л.77. 181 тальными установками рассматриваемого периода, идентичные и универсальные для всех задачи ~ проведение в регионе социалистической модернизации. Специализация того или иного государственного института имела второстепенное значение в сложившихся общественно-политических условиях продолжающегося локального гражданского противостояния и возникновения отдельных участков политической борьбы. Следствием данного обстоятельства стало то, что, как отмечала газета «Власть Советов» 27 октября 1920 г.. «на местах тормозится советское строительство, разваливается административный аппарат, создается атмосфера недоверия к Советской власти и ее представителям, и что ответственность за все это никто не несет»1. В результате данного процесса дробления, деления государственных институтов, отсугствия взаимодействия между ними эффективность вновь создаваемых учреждений, призванных решить задачи политической и идеологической консолидации населения региона, оставалось крайне низкой, обусловленной внутренней организационной слабостью и отсутствием ясного представления о своих функциях и полномочиях. Наблюдалось проникновение в них случайных людей, чьи интересы не всегда совпадали с проводимой в регионе государственной политической линией, так, например, «на местах Милиция была организованна проходящими воинскими частями... Во главе Управления Милиции на местах, первое время стояли люди, не только незнакомые с работой Милиции, но и нечестные вообще... Структура организации Милиции была военной, личный состав был далек от совершенства. В рядах милиции можно было встретить очень много лиц с уголовным прошлым, которые в Милиции занимали должности Комсостава... Преступность в рядах милиции очень развита, причины этому и тяжелое материальное положение, и наличие нежелательного, в данном случае элемента, любящего воспользоваться своим положением. Преступления, в большинстве своем, имеют характер ' Власть Советов. 1920. №190. 27 октября. |