|
1 6 5 леса и горы, не желая подчиняться вам. Называя же их бандитами, разбойниками и т.д., вы глубоко ошибаетесь, так как все бандиты, разбойники и хулиганы состоят на службе у вас...».307 Но наиболее распространенными являлись все же листовкипризывы с просьбой о поддерж ке селянами зеленого дела. Так, в воззвании гражданам станице Кубанской.30 августа 1921 г. отмечалось: «Пора, наконец, взяться за ум и осознать, что бездействие — наше бессилие. Каждому надоела эта проклятая жидовская власть. Каждый желает освободиться, но сделать что-либо в этом направлении — никто ничего не делал. Спрашивается: Кто же может освободить вольных кубанцев от коммунистов? Деникин, Врангель или кто-либо другой? Нет, они уже освобождали, и как освободители распоряжались не в интересах населения (казаков, иногородних и горцев). Чтобы не быть зависимым, чтобы быть вольным и свободным, дело освобождения родного края должно совершиться нами самими... Седлай коня, бери винтовку, шашку, револьвер, что можешь и что есть, и иди в наши ряды с сознанием будущего счастья».308 Как можно видеть для авторов воззвания было, характерно не принятие идеологем как красных, так и белых, что было свойственно представителям зеленого движения в регионе. Кроме того, важно подчеркнуть использование некоторых ш овинистических, антисемитских настроений, очевидно, имеющих место в правовой культуре сельского населения региона. Особого внимания заслуживают обращения Крестьянского ополчения. Одно из них относиться к октябрю 1920 г., в нем в частности отмечалось: Мы, крестьяне, всегда были и будем противниками гражданской войны, мы не хотим проливать братской крови. Но мы всегда боролись и будем бороться против насилия и справа, и слева. М ы с '(1 ТР Г В Л .Ф . 3 9 8 6 2 . О п. ]. Д . 13. Л . 3 1 4 . w Р Г В Л . Ф . 3 9 8 6 2 . O il. 1. Д . 13. Л . 3 1 5 . г |
84 является истинным разрушителем привычного миропорядка окружающей действительности, устоявшегося положения вещей, основного смысла жизни. В общественно-индивидуальном сознании возникает дилемма: враг союзник, разрешение которой реализуется преимущественно специфическим способом перенесением представлений о «вражеском окружении» на все действующие внутренние и внешние политическое силы. В глазах крестьянской массы статус «время» часто приобретает оттенки как красные, так и белые. В «Воззвании крестьян Черноморской губернии» говорится: «Товарищи красноармейцы! Вот уже почти полгода, как вы под руководством коммунистов заняли Черноморское побережье, на своих штыках принесли гражданскую войну, начали притеснять, арестовывать, расстреливать мирных жителей и заставили нас вновь взяться за оружие и уйти в горы. Мы, крестьяне, всегда были и будем противниками гражданской войны мы не хотим проливать братской крови. Но мы всегда боролись и будем бороться против насилия и справа и слева. Мы, с оружием в руках, выгоняли и коммунистов, и добровольцев и те и другие хотели загнать нас, крестьян, палками и плетками в рай, одни в коммунистический, другие в монархический...»1. Достижение политической целостности связывалось с возможностью устранения с политической сцены двух основных противоборствующих лагерей. « Пора уже нам создать свою крестьянскую армию, которая бы смела и о реакцию и коммуну и обеспечила бы нам свободу и землю» . Указанные ментальные характеристики политической среды, обуславливали внутренние колебания политической активности между крайними полюсами: от жесткого отрицания какого-либо из направлений политической жизни масс, до ее полной и безоговорочной поддержки. И.В. Сталин отмечал, характеризуя политическое положение в Донской области в период Гражданской войны, что: «Казачьи части, именующие себя советскими, не хотят вести решительную борьбу с казачьей контрреволюци1 ГАКК. Ф.1542. ОпЛ.Д.111. Л.32. ‘Там же. Д.47. Л.6. |