|
47 происходило широкое развитие карточной игры в станицах, породивш ее крайне негативные последствия. По словам современников, молодежь, не имея других развлечений, собирается играть в карты, азартные игры, и чтобы добыть на это средства, ворует у родителей зерно, деньги, ценности. А.И.Фаресов отмечает, что «если при монополии русский народ объединялся около бутылки, то по закрытии монополии он засел за карты. Карточная игра приняла более широкие размеры против прежнего не только в городах, но и в деревнях. Причем играли не только взрослые, но и безусая молодежь. Кроме карт играют и в орлянку. Содержатели жалуются, что рабочих нельзя оставить одних сейчас же 86 возьмутся за карты и бросят работу». Факты потребления населением запрещ енных алкогольных напитков можно встретить и в судебных делах о погромах лавок и магазинов в Кубанской области. Как отмечается в материалах судебного дела о казаках станицы Новорожденовской Кавказского отдела 6 июня 1916 г. «жители стали собираться толпами на улицах и обсуждали вопрос о необходимости учинения погромов магазинов в станице».87 Полиции удалось разогнать толпу, но утром следующего дня 7 июня казачки стали собираться снова под предлогом получения писем. Затем к ним присоединилось несколько мужчин, и все двинулись на базарную площадь, где занялись розыском в частных домах водки и распили ее. Затем толпа 300 400 человек, «подстрекаемая лицами, двинулась к магазинам и стала грабить их».88 Обычным делом стало «закрытие глаз» па запрещенное изготовление и продажу спиртных напитков. Как отмечается в «Речи», в Кубанской области, несмотря на строгие запретительные циркуляры 86 Ф а р е с о в Л .И . Н ар о д и т р е з в о с т ь . П г., 19 1 7 . С .2 3 . 87Р Г В И А .Ф . 13 0 8 . О п. 1 .Д .2 4 3 .Л .4 . “ Р Г В И Л . Ф . 13 0 8 . O n. 1. Д .2 4 3 . Л . 5. |
181 отправкой на фронт рассматривалась как своеобразная компенсация грядущей утраты свободы, контроля над своей жизнью: «Может, последний раз видимся, надо же с родными выпить на прощание» говорили новобранцы (58). Селяне часто жаловались, что без вина «скуку чувствуют весьма сильную, потому как нечем овеселиться. Праздники проходят трезво, но скучно» (59). Поэтому неслучайно запрет продажи водки породил другие формы проведения досуга. Например, происходило широкое развитие карточной игры в станицах, породившее крайне негативные последствия. По словам современников, молодежь, не имея других развлечений, собирается играть в карты, азартные игры, и чтобы добыть на это средства, ворует у родителей зерно, деньги, ценности. А.И.Фаресов отмечает, что «если при монополии русский народ объединялся около бутылки, то по закрытии монополии он засел за карты. Карточная игра приняла более широкие размеры против прежнего не только в городах, но и в деревнях. Причем играли не только взрослые, но и безусая молодежь. Кроме карт играют и в орлянку. Содержатели жалуются, что рабочих нельзя оставить одних сейчас же возьмутся за карты и бросят работу» (60). Как полагали сторонники трезвого образа жизни, изъятие водки из станичного обихода не могло не иметь благодатных экономических последствий, так как расходы на спиртные напитки составляли весомую величину в бюджете крестьянина. Однако можно предположить, что в годы войны обыватель тратил на спиртные напитки значительно больше, чем в мирное время. Была широко распространена торговля спиртными напитками, особенно в городах. Запрет устанавливался только на изготовление и продажу водки, фактически для употребления оставались и вино, и пиво. Например, Ставропольская Дума для немногих, тех, как замечается в газете, «кто немогий вместить белого и красного вина из охры или фуксина, разведенного денатуратом» разрешила выписывать вино из других городов или местностей в количестве до 3 ведер на каждую выписку» (61). «Примирившись с запрещением продажи водки и пива, гневно сетует корреспондент местной газеты, ставрополец несет колоссальные расходы по потреб лению фальсификаций виноградного вина. В городе отсутствует торговля натуральными винами, но при посредстве спекуляций на трех ведерной выписке открылась торговля некачественным вином» (62). Фактически так называемые ведерные выписки были уступкой муниципального комитета тем слоям населения, у которых есть на это средства, свободное время и знание мест производствавина. У остального населения не было альтернативы или думский запрет употребления спиртных напитков, или суррогат. «Несмотря на запрет, все пьютдо совершенства, таков вывод современника, положительно, пьют, не щадя живота своего, о чем можно навести справку в учреждениях, регистрирующих случаи отравления винными суррогатами и смерти от них» (63). В донесениях жандармерии и в периодике того времени часто можно встретить описания таких происшествий: «20 октября дрогаль вез пьяного солдата. На ярмарочной площади на того же дрогаля сел другой солдат, тоже в нетрезвом состоянии. Когда возница стал требовать деньги за проезд, солдаты свалили его с дороги и уехали на вокзал» (64). Или: «вечером 15 июля городовой в саду услышал женские крики. Последовав туда, он увидел двух дерущихся женщин в нетрезвом состоянии. Городовой попытался их успокоить и разнять, но они, забыв свои обиды, принялись бить его, выкрикивая оскорбительные слова к радости зевак, тут же столпившихся возле драки» (65). Факты потребления населением запрещенных алкогольных напитков можно встретить и в судебных делах о погромах лавок и магазинов в Кубанской области. Как отмечается в материалах судебного дела о казаках станицы Новорожденовской Кавказского отдела 6 июня 1916 г. «жители стали собираться толпами на улицах и обсуждали вопрос о необходимости учинеиия погромов магазинов в станице» (66). Полиции удалось разогнать толпу, но утром следующего дня 7 июня казачки стали собираться снова под предлогом получения писем. Затем к ним присоединилось несколько мужчин, и все двинулись на базарную площадь, где занялись розыском в частных домах водки и распили ее. Затем толпа 300 400 человек, «подстрекаемая лицами, двинулась к магазинам и стала грабить их» (67). Политика сухого закона в первое время действительно снизила потребление алкоголя во время войны. «Левые алкогольные напитки» были не так доступны по 182 183 причине высоких цен как водка перед 1914 г. Сократились и случаи пьянства в общественных местах, хотя в 1916 г. число их стремительно возросло. Сначала для населения было понятно, что к нарушителям придется принимать crpoine меры. Такие меры не только бы сдерживалиподпольных продавцов спиртного, они бы помогали укорениться в сознании, что пьянство это отклонение от нормы. Но обычным делом было «закрытие глаз» на запрещенное изготовление и продажу спиртных напитков. Как отмечается в «Речи», в Кубанской области, несмотря на строгие запретительные циркуляры генерал-губернатора, обнаружился довольно широкий либерализм: «полицейские разрешения на приобретение вина раздавались очень широко, а в конце декабря 1914г. система раздачи совсем упростилась. Магазины предоставили полицмейстеру списки своих существующих и несуществующих покупателей. Эти списки были утверждены полицмейстером, и в городе началась открытая продажа вина, правда, по спискам, так как каждый обыватель был зачислен покупателем в десяти магазинах» (68). Иногда дела о решении постановлений о запрещении употребления спиртного принимали анекдотический характер. Подобный случай зафиксировала «Кубанская мысль». Как сообщают корреспонденты газеты, в феврале 1915 г. на станичном сходе в Гостогаевской был поднятвопрос о б искоренении в станице пьянства. «Судили, рядили и порешили всемерную продажу спирта и вина запретить, хотя она и не разрешалась вовсе. Подписали свой приговор и решили тотчас привести его в действие: уничтожить все запасы вина. Добрая половина выборных разбрелась по лавкам и начала «уничтожение». Об этом узнала полиция и сочла наиболее целесообразным присоединиться к кампании истребления вина. И истребление вина продолжалось до конца следующегодня» (69). Материалы дел Кавказского военно-окружного суда свидетельствуют о том, что были многочисленны случаи употребления спитртосодержащих напитков в воинских частях, находящихся в регионе (70). Как пример можно привести дело И. Мельникова, который « купил изпод полы бутылку араки, распил ее сам и в нетрезвом состоянии нагрубил вышестоящим офицерам» (71). Введение «сухого закона» преследовало цель сосредоточить все силы для мобилизации трудовых ресурсов и поддержание экономического, социального порядка в стране. Однако, к сожалению, данная мера не принесла ожидаемого эффекта. |