|
ступлений». Частично, это можно объяснить ухудшением социальноэкономической обстановки, частично тем, что мероприятия, проводимые государством, принуждали людей к насилию. С 1917 г. местная пресса отмечает в регионе постепенную девальвацию человеческой жизни, распространение «культа жестокости» и стремления решать вопросы силовыми методами. Печать описывает случаи, когда казачье население Донской и Кубанской областей, не видя возможности справедливого наказания обидчиков со стороны властей из-за большого процента не раскрываемых преступлений, стало использовать привычную и исторически сложившуюся практику самостоятельных наказаний. Значительную роль в разрушении традиционного социального уклада населения страны в 1917 г. сыграла также позиция политической элиты страны и государственной власти, их действия в рассматриваемый отрезок исторического времени. Принимаемые в этот период законодательные акты, а также действия органов государственной власти носили в значительной мере чрезвычайный характер и фактически дезавуировали существующие на Северном Кавказе социальные нормы и ценности. Общий правовой и институциональный хаос, установившийся в период революционных потрясений 1917 г., разрушат традиционные общественные устои. Причинами этого можно назвать и колебания и провалы внешнеи внутриполитического курса правительства, которые подрывали веру в легитимность существующей власти, расшатывающие общественный порядок и порождавшие, как следствие, рост антиобщественного, криминального поведения. Рост случаев самосудов в годы войны, фиксируемых местной прессой, показывает, с одной стороны, что власти не могли во многих случаях эффективно расследовать совершенные преступления, а с другой что в повседневной практике происходит укоренение насилия. Поэтому важным аспектом представлений индивида, периода гражданской войны фиксируемых на страницах местной печати являлись «те или иные мыслительные предпочтения сознания, к неадаптивным проявлениям человеческой активности, которые определялись ситуацией кризисного 123 |
ентации» , получил широкое распространение особый тип поведения и деятельности в окружающей человека реальности. Он имел существенные отличия от форм поведения человека в обычных социокультурных условиях и представлял собой особый поведенческий тип, внешние проявления которого определялись системным кризисом. Основным отличием данного поведенческого типа от всех остальных, характерных для мирного времени, было отсутствие в нем рационального, логического восприятия окружающей жизни и ее проявлений. Поведенческие реакции человека в период системного кризиса, его действия в окружающей действительности чаще всего невозможно было объяснить никакими рациональными мотивами. Важным элементом в поведении человека являлись «те или иные мыслительные предпочтения сознания к неадаптивным проявлениям человеческой активности, которые определялись ситуацией кризисного исторического периода, общей картиной социального противостояния, общественного раскола, причинами моральнопсихологического порядка»388. Иногда, с точки зрения человека мирного времени, они были полностью алогичны и иррациональны и не оставляли возможности для их мотивации или осмысленного объяснения. Но то, что в мирное время воспринималась как алогичные, необъяснимые, с точки зрения здравого смысла поступки, с точки зрения человека кризисного периода, было вполне объяснимым и даже имеющим свою логику, доступную только сознанию человека, который сам оказался в подобной кризисной ситуации, ситуации, которая перевернула все его прошлые представления об окружающем мире. В период Гражданской войны практически полностью изменился поведенческий вектор человеческой личности. То, что всегда считалось отклонением от нормы, стало обычной формой поведения и не вызывало непонимания и протестов со стороны окружающих. 263 387 187Деникин А. И. Очерки русской смуты: Белое движение и борьба добровольческой армии. Май октябрь 1918. -М н .,2002.с . 459. m Еремеева А.Н. Между прошлым и будущим. СПб., 1996.-c.65. |