|
ловеческая кровь, зачем грабят села и города, почему уничтожается добро и обрекается парод на голод и холод».79 Зачастую вооруженный конфликт предстает в материалах местной прессы, как определенная основа, содержащая в себе все негативные факторы окружающей действительности, и транслирующая их на все сферы общественной жизни, включая политические потрясения, экономические неурядицы, социальные конфликты, нестабильность повседневного существования и т.д. В особенности, данное положение можно отнести к отражению в местной печати событий и явлений общественно-политического, социального характера. Так, например, одной из идеологом широко культивируемой местной белой прессой, после свержения в крае большевистской власти, являлась идея об очищении, необходимости избавления от сил, разрушающих традиционный морально-нравственный уклад, привычные формы повседневного человеческого существования, как внешнего, так и внутреннего порядка. Так, в статье Н. Львова «О долге», опубликованной в газете «Великая Россия» 12 ноября 1919 отмечалось: «Враг, которого мы имеем перед собой, во много раз опаснее иноземного завоевателя. Никогда внешний враг, не мог бы привести народные массы к такому моральному разложению, так разрушить и истребить самые устои общества..., погрузить всю страну в такое ужасное варварство. Большевизм проникает в самую глубину народного духа, всюду сея семена ненависти и разложения, он среди нас, он наконец, внутри нас са80 мих». В связи с этим, и на страницах местной печати Северного Кавказа борьба противостоящих друг другу общественно-политических сил, носила характер противостояния не только различных политических и идеологических систем, но и борьбы различных ценностных, мировоззренческих позиций, занимаемых противоборствующими в гражданской войне сторонами, каждая из которых, имела собственный, полярно противоположный, и одновременно, связанный с альтернативным комплекс мифологизированных 79 ГЛСК. ф.1019. Оп. 1. Д.63. Л. 22. 89Львов Н. О долге.// Великая Россия. 12 ноября. 1919. 48 |
97 ственную землю и свой дом, в котором его не смел бы трогать ни один жидовский комиссар. Мы воюем за то, чтобы больше не было войны, чтобы люди жили как братья свободные и дружественные, а не как учат нас большевики, режь и грабь всех и вся. Мы воюем за то, чтобы русский народ никто не смел трогать, чтобы он жил спокойно и мирно. М ы воюем за то, что был суд справедливый для всех, а не по воле комиссаров»’. В данный период мифологизированные образы зачастую определяли соответствующую реакцию индивида на то или иное событие и явление. Процесс их формирования происходил непрерывно, захватывая различные сферы жизнедеятельности общества. Особенностью мифологического восприятия становится соотнесение комплекса проблем, напрямую определяемых вооруженным конфликтом, с различными аспектами повседневной человеческой жизни, в сознании возникает мысль о непосредственной связке между происходящими военными действиями и каждым явлением, каждой проблемой в человеческом существовании: «Казакам выпала в настоящей гражданской войне тяжелая доля. Оставив дома, полуразрушенные хозяйства, они целыми годами не видят станиц... не было года когда бы казак смог вспахать свое поле или выкосить свой пай и приготовить скоту корму на зиму. Хозяйство казачье полуразрушилось... Много времени тянется война, многие успели уже позабыть про ее начало, не знают даже из-за чего без устали льется человеческая кровь, зачем грабят села и города, почему уничтожается добро и обрекается народ на голод и холод...»2. Вооруженный конфликт предстает в сознании его участников, как определенная основа, содержащая в себе все негативные факторы окружающей действительности и транслирующая их на все сферы общественной жизни, включая политические потрясения, экономические неурядицы, социальные конфликты, нестабильность повседневного существования и т.д. В особенности данное по1РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп.66. Д. 75. Л.2. 2ГАСК. Ф. 1019. Оп. 1. Д.63. Л. 22. 120 членов в церковь, соблюдение религиозных обрядов дает повод обывательским массам пускать провокационные слухи о том, что коммунизм признает Бога и церковь с ее служителями. Это обстоятельство является одним из главных тормозов в деле борьбы партии с религиозными предрассудками и суевериями темных масс» . В одном поведенческом акте совмещались взаимоисключающие мотивы человеческих действий и поступков. Одним из представлений, имеющих религиозно-нравственную основу, является представление об очищении, необходимости избавления от сил, разрушающих традиционный морально-нравственный уклад, привычные формы человеческого существования как внешнего, так и внутреннего порядка: «Враг, которого мы имеем перед собой, во много раз опаснее иноземного завоевателя. Никогда внешний враг не мог бы привести народные массы к такому моральному разложению, так разрушить и истребить самые устои общества... похрузигь всю страну в такое ужасное варварство. Большевизм проникает в самую глубину народного духа, всюду сея семена ненависти и разложения, он среди нас, он наконец внутри нас самих...» . Отсюда следует, что борьба противостоящих друг другу общественно-политических сил носит характер противостояния не только различных политических и идеологических систем, но и борьбы различных религиозно-нравственных позиций, занимаемых противоборствующими сторонами, каждая из которых имеет собственный, полярно противоположный, и одновременно связанный с альтернативным комплекс религиозно-нравственных представлений. Указанный комплекс структурировался определенными мировоззренческими и этическими нормами в систему ценностей поведенческих ориентиров. Так, например, ^ Е.Г.Гимпельсон, характеризуя правовую практику, осуществляемую органами Советской юстиции, отмечает: «Новые суды руководствовались революционным сознанием и революционной совестью. Старые законы использовались в тех случаях, когда 1ГАСК. Ф. Р -411. Оп.2. Д.376. Л.43. 2Львов Н. О долге// Великая Россия. -1 9 1 9 .-1 2 ноября,-С. 1. |