|
132 тижениями мировой и отечественной культуры открывала перед рабочими новые культурные горизонты, и способствовала их приобщению к новым формам социального бытия. Правда, они часто не знали как вести себя в подобных местах и культура поведения в них оставляла желать много лучшего. Так, в приказе по городу Краснодару №127, вышедшем в декабре 1920 г., говорилось: «Замечается так же, что некоторые лица, посещающие общественные места до сих пор не могут проникнуться сознанием, что своими поступками они оказывают неуважение к обществу, к которому по праву гражданина себя причисляют, и позволяют себе грубые выходки по отношению к другим, толкаются в проходах театров, умышленно создавая давку, производят шум во время хода пьесы, неуместные выкрики, курение и не считаются с предъявленными просьбами администрации и требованиями дежурных по 195 наряду для охраны порядка». Особое место занимала культурно-просветительская деятельность в рабочей среде, такая как чтение лекций, устройство дискуссионных клубов и т. д. Так В. В. Шульгин в своих воспоминаниях отмечает: «В одни прекрасный день пришел циркуляр из Москвы, по видимому, от Луначарского, -предписывающий читать лекции рабочим и солдатам, с целью развития в них «гуманных чувств и смягчения классовой ненависти. Во исполнение этого те, кому сие ведать надлежит, обратились к целому ряду лиц с предложением читать такого рода лекции и с предоставлением полной свободы в выборе тем в их развитии. Эти лекции состоялись. Одна из них имела особенно шумный успех и была повторена несколько раз. Это была лекция об Орлеанской Деве. Почему коммунистам вдруг пришла мысль поучать «рабочих и крестьян» рассказами о французской патриотке, спасавшей своего короля, объяснить трудно. Но это факт. . .».196 Некоторые из публичных лекций читались перед целыми коллективами заводов и фабрик и вызывали у слушатеИ ГАКК.Ф. Р-411.О п.2. Д .377. Л .77. 1%Ш ульгин В. В. Дни. 1920. М ., 1989. С . 390. |
401 В ряде случаев, городские рабочие так и не смогли воспользоваться предоставленными им властью возможностями, но в целом, их общий культурный уровень несомненно вырос за годы войны. Политика новой власти позволила приобщиться выходцам из рабочей среды к самым разнообразным достижениям «буржуазной» культуры. От получения квартир с бытовыми удобствами до возможности бесплатного или за символическую плату посещения консерваторий и концертных залов. Прежде по ряду причин большей частью материального и социального плана вход в эти заведения для рабочих был закрыт. Теперь такие виды досуга осваивались широкими рабочими массами. Как вспоминает очевидец, описывая Москву весной 1918 г.: «Улицы, магазины, кинематографы и театры были полны какой-то серой, невзрачной публикой, неистово толкавшейся, старавшейся держать себя независимо и свободно, усвоившей себе лубочную манерность «свободных граждан»573. Понятно, что большинство этих «толкавшихся» не относилось к представителям бывших привилегированных слоев общества, Это были выходцы из рабочей среды и городских низов. Разумеется, все эго вовсе не означало, что все рабочие немедленно отправились в театры и концертные залы повышать собственный образовательный и культурный уровень. Но сама возможность подобного посещения, чаще всего бесплатного, ознакомления с лучшими достижениями мировой и отечественной культуры открывала перед рабочими новые культурные горизонты, и способствовала их приобщению к новым формам социального бытия. Правда, они часто не знали как вести себя в подобных местах и культура поведения в них оставляла желать много лучшего. Так, в приказе по городу Краснодару №127, вышедшем в декабре 1920г., говорилось: «Замечается так же, что некоторые лица, посещающие общественные места до сих пор не могут проникнуться сознанием, что своими поступками они оказывают неуважение к обществу, к которому по праву гражданина себя причисляют, и позволяют себе грубые выходки по отношению к 573 Архив русской револю ц ии. В 22 т. Т. 7-8. М ., 1991. 78с. 402 другим, толкаются в проходах театров, умышленно создавая давку, производят шум во время хода пьесы, неуместные выкрики, курение и не считаются с предъявленными просьбами администрации и требованиями дежурных по наряду для охраны порядка»574. Особое место занимала культурно-просветительская деятельность в рабочей среде, такая как чтение лекций, устройство дискуссионных клубов и т.д. Так В. В. Шульгин в своих воспоминаниях отмечает: «В одни прекрасный день пришел циркуляр из Москвы, по видимому, от Луначарского, предписывающий читать лекции рабочим и солдатам, с целью развития в них «гуманных чувств и смягчения классовой ненависти. Во исполнение этого те, кому сие ведать надлежит, обратились к целому ряду лиц с предложением читать такого рода лекции и с предоставлением полной свободы в выборе тем в их развитии. Эти лекции состоялись. Одна из них имела особенно шумный успех и была повторена несколько раз. Это была лекция об Орлеанской Деве. Почему коммунистам вдруг пришла мысль поучать «рабочих и крестьян» рассказами о французской патриотке, спасавшей своего короля, объяснить трудно. Но это факт. , .»575, Некоторые из публичных лекций читались перед целыми коллективами заводов и фабрик и вызывали у слушателей неподдельный интерес. «Вчера я читал на туже тему доклад здесь. Публики было около 2000. Наконец-то передо мной были ткачихи и прядильщики! Я говорил с перерывом больше двух часов. Аудитория была удивительно внимательна»576. Новая власть попыталась сделать все от нее зависящее, чтобы культура бывших имущественных классов стала в какой-то мере достоянием рабочей массы. Приобщение их к культуре с точки зрения большевистских лидеров должно было ускорить процесс создания новой пролетарской культуры, отчасти основанной на культурных ценностях прошлого, но опирающуюся на пролетарскую социальную основу в настоящем. Новая пролетарская культура, о iU ГАКК. Ф. Р-411. Оп. 2. Д. 377. Л. 77. 575Шульгин В. В. Дни. 1920. М., 1989. с. 390. 576 РГЛСПИ. Ф. 60. On. I. Д. 56. Л. 28 об. |