|
144 стренного политизированного сознания, что нашло выражение в массовых представлениях рабочих в годы Гражданской войны. В стереотипических формах в них происходило соединение реальных политических событий и явлений с вымышленными, порожденными болезненной реакцией массового сознания на процесс хаотизации и разрушения привычного мира. Нередко, в массовых представлениях реальные события, которые произошли на самом деле, имели мифическую, демоническую окраску. Каждое из них обрастало многочисленными не существующими подробностями и зачастую получало ирреальную интерпретацию, которая до основания искажала суть произошедшего явления и ставило его в один ряд с другими мифическими образами, возникающими в массовом «воспаленном» воображении. Человек кризисного времени, непосредственно участвующий в революционных потрясениях или близко находящийся от места свершения значимых исторических событий, нередко воспринимал их в мифологизированном, стереотипном контексте, в котором присутствовали его собственные политические взгляды и предпочтения, владевшие им идеи, образы настоящего и глубинные архетипы прошлого. В результате любое из произошедших событий в массовом сознании приобретало мифические, иррациональные характеристики и уже в этом качестве воспринималась им на уровне свершившегося, непреложного факта. То, что в том или ином событии оставалось недосказанным, непонятым «обычному» человеку обретало мифологические черты, подлинность которых не вызывала у него никаких сомнений и воспринималась им как непреложная истина. Массовое, политизированное сознание рабочих того времени, с одной стороны, воспринимало образы окружающей кризисной действительности, а с другой стороны само формировало их, иногда придавая им гипертрофированные размеры. Особенностью сознания рабочих того времени была его «всеохватность», тотальность в восприятии всего того, что происходило в окружающей действительности. Все события в ней воспринимались ими как |
456 тия новой исторической эпохи и, как следствие, постепенном изменении его повседневной жизни, обретении им новых форм своего социокультурного существования. Никогда больше российский крестьянин уже не возвращался к безвозвратно потерянным ориентирам ушедшей навсегда исторической эпохи и вынужден был менять свой внутренний мир сообразно с грандиозными переменами в окружающей реальности. В значительно большей степени изменения в коллективном сознании, мировосприятии и мировоззрении затронули представителей российского рабочего класса, который отличался повышенной социальной мобильностью, и с первых дней революции принимал непосредственное участие в процессе преобразования российского общества. Характерной особенностью представлений городских рабочих на начальном этапе революционных потрясений и Гражданской войны в России стало до крайности политизированное восприятие им действительности. Все события и явления, происходящие в ней, воспринимаются через призму обостренного политизированного сознания, что нашло выражение в массовых представлениях городских рабочих в годы Гражданской войны. В стереотипических формах в них происходило соединение реальных политических событий и явлений с вымышленными, порожденными болезненной реакцией массового сознания на процесс хаотизации и разрушения привычного мира. Нередко, в массовых представлениях реальные события, которые произошли на самом деле, имели мифическую, демоническую окраску. Каждое из них обрастало многочисленными не существующими подробностями и зачастую получало ирреальную интерпретацию, которая до основания искажала суть произошедшего явления и ставило его в один ряд с другими мифическими образами, возникающими в массовом «воспаленном» воображении. Человек кризисного времени, непосредственно участвующий в революционных потрясениях или близко находящийся от места свершения значимых исторических событий, не 457 редко воспринимал их в мифологизированном, стереотипном контексте, в котором присутствовали его собственные политические взгляды и предпочтения, владевшие им идеи, образы настоящего и глубинные архетипы прошлого. В результате любое из произошедших событий в массовом сознании приобретало мифические, иррациональные характеристики и уже в этом качестве воспринималась им на уровне свершившегося, непреложного факта. То, что в том или ином событии оставалось недосказанным, непонятым «обычному» человек}' обретало мифологические черты, подлинность которых не вызывала у него никаких сомнений и воспринималась им как непреложная истина. Представители рабочего класса, как и крестьянства, воспринимали новую власть чаще всего как власть свою народную, как власть трудящихся и, поэтому считали возможным делиться с нею своими мыслями по самым разнообразным аспектам общественной жизни. Особенно обращает на себя внимание следующий момент, как на причину царящих у рабочих настроений современники указывали на то, что большевики были готовы поощрять любые требования рабочих и выдавать им любые обещания. В ответ рабочие выражали полную готовность следовать за ними621. Наиболее явным признаком этого было то, что рабочие обращались в органы государственной власти или непосредственно к «вождям пролетариата» с многочисленными просьбами личного характера. Так, в заявлении рабочего А. С. Иванова на имя М. И. Калинина содержалась следующая просьба: «Имею честь просить товарища Калинина не отказать в просьбе инвалида рабочего разрешить купить и вывести из какойнибудь губернии по более низкой цене корову и лошадь, нужные для пропитания семьи состоящей из шести человек... В пределах Петербургской и в близлежащих губерниях купить корову и лошадь мне совершенно невозможно по причине страшной дороговизны. Поэтому обращаюсь к вам товарищ Калинин, 621Чураков Д. О. Революция, государство, рабочий протест: Формы, динамика и природа массовых выступлений рабочих в Советской России. 1917-1918 годы. М., 2004. с. 41. |