|
146 активной деятельностью, направленной на их прекращение или напротив распространение. Для обычного рабочего того времени все происходившее в политической, общественной жизни страны было чрезвычайно важным и наполненным глубочайшим смыслом. Как правило, его оценка произошедшего основывалось на понятиях пользы или вреда пролетарскому делу, делу мировой революции и социальных преобразований. Если то или иное действие признавалось им полезным пролетариату, соответствующим его интересам, то оно воспринималось как социально необходимое, если же нет, как вредное и подлежащее осуждению. Рабочие в этот период считали возможным в своих письмах и постановлениях высказываться по самым разным вопросам политической и общественной жизни, давать свою оценку различным произошедшим событиям и явлениям. Воспринимались они чаще всего в мифологизированном, алогичном виде, в таком же чаще всего давались и советы вождям пролетариата, руководителям партии и государства. Любое их действие, поведение и поступки вызывали определенную реакцию в рабочей среде. Иногда, она была благожелательной, иногда нейтральной, иногда прямо враждебной. Представители рабочего класса, воспринимали новую власть чаще всего как власть свою народную, как власть трудящихся и, поэтому считали возможным делиться с нею своими мыслями по самым разнообразным аспектам общественной жизни. Особенно обращает на себя внимание следующий момент, как на причину царящих у рабочих настроений современники указывали на то, что большевики были готовы поощрять любые требования рабочих и выдавать им любые обещания. В ответ рабочие выражали полную готовность следовать за ними.204 Наиболее явным признаком этого было то, что рабочие обращались в органы государственной власти или непосредст2 1 )4Чураков Д. О. Революция, государство, рабочий протест: Формы, динамика и природа массовых выступлений рабочих в Советской России. 1917-1918 годы. М., 2004. С. 41. |
457 редко воспринимал их в мифологизированном, стереотипном контексте, в котором присутствовали его собственные политические взгляды и предпочтения, владевшие им идеи, образы настоящего и глубинные архетипы прошлого. В результате любое из произошедших событий в массовом сознании приобретало мифические, иррациональные характеристики и уже в этом качестве воспринималась им на уровне свершившегося, непреложного факта. То, что в том или ином событии оставалось недосказанным, непонятым «обычному» человек}' обретало мифологические черты, подлинность которых не вызывала у него никаких сомнений и воспринималась им как непреложная истина. Представители рабочего класса, как и крестьянства, воспринимали новую власть чаще всего как власть свою народную, как власть трудящихся и, поэтому считали возможным делиться с нею своими мыслями по самым разнообразным аспектам общественной жизни. Особенно обращает на себя внимание следующий момент, как на причину царящих у рабочих настроений современники указывали на то, что большевики были готовы поощрять любые требования рабочих и выдавать им любые обещания. В ответ рабочие выражали полную готовность следовать за ними621. Наиболее явным признаком этого было то, что рабочие обращались в органы государственной власти или непосредственно к «вождям пролетариата» с многочисленными просьбами личного характера. Так, в заявлении рабочего А. С. Иванова на имя М. И. Калинина содержалась следующая просьба: «Имею честь просить товарища Калинина не отказать в просьбе инвалида рабочего разрешить купить и вывести из какойнибудь губернии по более низкой цене корову и лошадь, нужные для пропитания семьи состоящей из шести человек... В пределах Петербургской и в близлежащих губерниях купить корову и лошадь мне совершенно невозможно по причине страшной дороговизны. Поэтому обращаюсь к вам товарищ Калинин, 621Чураков Д. О. Революция, государство, рабочий протест: Формы, динамика и природа массовых выступлений рабочих в Советской России. 1917-1918 годы. М., 2004. с. 41. |