|
159 преданности завоеваниям революции станет главным и ведущим общественным слоем нового общества. Власть же непосредственно сольется с ним и обеспечит достойное представительство рабочего класса на самых верхних ступенях общественной иерархии. Так, в стенограмме заседания Петроградского Совета о забастовке на Путиловском заводе были такие слова: «Надо стянуть вместе власть и рабочих. Надо канат, который связал бы рабочих с властью. Власть же не старается найти его, а, видимо, хочет наоборот разобщить с собой. Я думаю, что в интересах международной революции власть этого делать не должна, очевидно она перестает думать о международной революции, она думает только о том, чтобы ей удержаться, но я говорю, что таким путем она не удержится. Она не должна так игнорировать рабочих, как до сих пор, она не должна так скептически относиться к требованиям рабочих, как до сих пор. Этой цепью, связующей рабочих и власть, должно быть то, что власть должна неуклонно исполнять волю рабочих, должна прислушиваться к их голосу, тогда она будет объединена с ними».215 Сама власть воспринималась в годы Гражданской войны рабочими, как власть собственная, по существу власть выходцев из рабочего класса, существующая для рабочих, для того, чтобы достигнуть всех тех исторических целей, к которым длительное время шли российские рабочие. Эта иллюзия, основанная на идеальных, мифологических образах долгое время присутствовала в сознании рабочих, пока реальная действительность постепенно не вытеснила ее другими мифическими образами, непосредственно связанными с кризисными условиями периода Гражданской войны в России. Первоначально рабочие организации и рабочий класс пытались влиять на новую государственную власть в благоприятном для себя направлении, но очень скоро стало ясно, что цели и задачи новой власти и рабочих расходятся, а декларированная новой властью приверженность идеальным целям рабочего движения не более чем пропагандистская уловка, призванная усилить поддержку 215Питерские рабочие и «диктатура пролетариата». Октябрь 19171929. СПб., 2000. С. 167. |
470 вого общества. Власть же непосредственно сольется с ним и обеспечит достойное представительство рабочего класса на самых верхних ступенях обществеииой иерархии. Так, в стенограмме заседания Петроградского Совета о забастовке на Путиловском заводе были такие слова: «Надо стянуть вместе власть и рабочих. Надо канат, который связал бы рабочих с властью. Власть же не старается найти его, а, видимо, хочет наоборот разобщить с собой. Я думаю, что в интересах международной революции власть этого делать не должна, очевидно она перестает думать о международной революции, она думает только о том, чтобы ей удержаться, но я говорю, что таким путем она не удержится. Она не должна так игнорировать рабочих, как до сих пор, она не должна так скептически относиться к требованиям рабочих, как до сих пор. Этой цепыо, связующей рабочих и власть, должно быть то, что власть должна неуклонно исполнять волю рабочих, должна прислушиваться к их голосу, тогда она будет объединена с ними»632. Сама власть воспринималась в годы Гражданской войны рабочими, как власть собственная по существу власть выходцев из рабочего класса, существующая для рабочих, для того, чтобы достигнуть всех тех исторических целей, к которым длительное время шли российские рабочие. Эта иллюзия, основанная на идеальных, мифологических образах долгое время присутствовала в сознании рабочих, пока реальная действительность постепенно не вытеснила ее другими мифическими образами, непосредственно связанными с кризисными условиями периода Гражданской войны в России. Первоначально рабочие организации и рабочий класр пытались влиять па новую государственную власть в благоприятном для себя направлении, но очень скоро стало ясно, что цели и задачи новой власти и городских рабочих расходятся, а декларированная повой властью приверженность идеальным целям рабочего движения не более чем пропагандистская уловка, призванная усилить поддержку новой r,JZПитсрскис рабочие и «диктатура пролетариата». Октябрь 1917-1929. СПб., 2000. с. 167. |